Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., В. Владимирова, кв. 10.
2525. M. П. ЧЕХОВОЙ
15 декабря 1898 г. Ялта.
Пишу это в театре, сидя на галерке, в шубе. Пошлый оркестрик и галерка напоминают мне детство.
Если Ваня приедет, то пусть привезет мой парижский дорожный плед (тигровый), если он не нужен дома. Для дальних поездок, например в Кучукой, он пригодится очень.
Е. И. Смагина привезла мне меду. Больше никаких новостей. Поклон мамаше и всем.
Твой Antoine.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского переулка, д. Владимирова, кв. 10.
17 декабря 1898 г. Ялта.
Многоуважаемая Наталия Михайловна, мед я получил и уже написал Елене Ивановне. Был вчера Окунев, говорил, что Ваш участок (средний) отдан в аренду на один год с тем, чтобы арендатор выкопал колодезь; участок продается за 2300 р., Окунев обещал договориться за 2000 и тогда опять придет ко мне. Итак, держите наготове деньги. Я еще купил себе одно имение, на этот раз без помощи Вашего приятеля Окунева; три десятины, дом, флигель, сад, вода, чудесный вид. Цена 2 тыс. Вам могу переуступить за 6 тыс. На Аутке идет постройка, общество дало мне воду.
Витте все еще в Ялте, вспоминает Вас. Фома Петрович кушает и разговаривает, Окунев бегает по Ялте и ищет Вас. Длинная девица не приходит, и я ее не вижу. Погода чудесная. Были морозы небольшие, теперь же опять тепло, даже жарко. Когда Вы приедете? Когда ждать Вас? Что сказать Окуневу?
Поклон и привет Александре Васильевне и всем Вашим. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Ялта, д. Иловайской, 17 дек.
2527. П. А. СЕРГЕЕНКО
17 декабря 1898 г. Ялта.
17 дек.
Милый Петр Алексеевич, едва я написал тебе, как пришло твое письмо. Ты пишешь: 'Вследствие каких-то причин наши личные отношения принимают иногда какой-то колючий и нехороший характер'. Говорю тебе искренно, прямо от души - я не замечал ничего подобного. Отношусь я к тебе так же сердечно, так же по-дружески и по-товарищески, как относился всегда и, должно быть, буду относиться. В наших отношениях я не замечал ничего дурного; я ломаю голову, стараюсь припомнить что-нибудь и пока могу обвинить себя только в одном: в последние годы мы встречались только по вечерам, к вечеру же я всегда бываю болезненно утомлен и потому неразговорчив и не расположен ни к чему серьезному - и, быть может, я казался тебе не таким, как нужно. Если это моя вина, то вина небольшая, ты поймешь и легко извинишь. Мне кажется, что виноваты ни ты и ни я, а твоя хохлацкая мнительность.
Твои книжки всем нравятся, и я очень рад. Ты спрашиваешь про библиотеку. Я говорил тебе о Таганрогской городской библиотеке.
В Ялте я пробуду все зимние месяцы, если, конечно, не выгонит отсюда скука.
Нового ничего нет, все обстоит благополучно. Жму крепко руку и еще раз благодарю за книги. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
Ялта.
2528. M. П. ЧЕХОВОЙ
17 декабря 1898 г. Ялта.
17 дек.
Если, как ты пишешь в своем последнем письме, нужно продать Мелихово, то вовсе не потому, что я в Крыму наделал долгов. Денежные дела мои не блестящи, правда, но извернуться можно. Когда я затеял покупку участка на Аутке, то выписал аванс в 5 тыс. в счет книг. Одну тысячу отдал в уплату за землю (которая стоит 4 тыс.), тысячу в счет работы, две тысячи за Кучукой, 500 пошли на купчие, на аванс архитектору и проч. и проч. Но я уже заработал около 2 тыс. и рассчитываю до апреля заработать еще 2-3 тыс., не считая театральных доходов. Вся постройка на Аутке будет стоить тысяч десять, банк даст семь. В нужде можно будет заложить Кучукой. Недели две назад Левитан предложил мне свои услуги - поговорить с С. Т. Морозовым, чтобы тот выслал мне взаймы денег. Меня соблазнило это предложение, я написал Левитану, что буду рад взять тысячи две с рассрочкой платежа; сегодня же Левитан пишет мне, что я сам должен обратиться к Морозову… Вообще вышла неловкая штука. Ничего не говори Левитану. Денег ни от него, ни от Морозова конечно я уже не возьму и надеюсь, что он больше уже не будет делать мне дружеских предложений. Извернусь сам и думаю, что уплачу все долги, кроме банковского, до наступления двадцатого столетия.
От моего Кучукоя все в восторге.
Посылаю рассказ в 'Русские ведомости'. Я охотно бы послал что-нибудь в 'Курьер', конечно в тысячу раз охотнее, чем в 'Семью', но в 'Курьере' я не могу сотрудничать, пока с 'Русских ведомостей' не снимут цензуру. Если я стану работать у конкурента 'Русских ведомостей', то они, т. е. 'Р в ', дурно это истолкуют и обидятся.
Что слышно про Мелиховскую школу, про постройку? Возят ли лес? Аша Шаврова обещала устроить спектакль в пользу школы.
По всей России идет 'Дядя Ваня'. Думаю, что к лету в О ве драмат писателей наберется тысяча рублей. Когда я пишу сии строки, в Москве идет 'Чайка'. Как она прошла? Нехорошо, что ты была на первом представлении.
Зимою здесь общество серенькое, неинтересное; я, впрочем, уклоняюсь от общественной жизни и бываю только в ж гимназии, которая по-прежнему мила. Скучаю изрядно. И думаю, что когда ты переберешься в Ялту, то после ноября тоже будешь скучать. Живя здесь, необходимо на месяц-другой уезжать в Москву, не летом, конечно, а зимой.
В Аутке уже готов каменный забор. Стало уютно. Работа еще на точке замерзания, ибо водопровод еще
