— Нет. Сначала он собирается в Плеяды. У нас будет пара свободных недель. Но не спрашивай, что он там собирается делать.
— Плеяды? — спросил Мышонок. — Это то место, где вспыхнет Нова?
Катин поднял руки вверх.
— Не думаю. Может быть, он считает, что будет безопасней переждать дома.
— Минутку, — Мышонок повернулся к Лео. — Лео, может быть, капитан подбросит тебя до Плеяд?
— А? — Лео поднял голову.
— Катин, как по-твоему, капитан фон Рей не разрешит Лео добраться до Плеяд на своем корабле?
Катин постарался изобразить на лице задумчивость. Выражение получилось довольно сложным и бессмысленным.
— Лео — мой старый друг. Еще по Земле. Он научил меня играть на сиринксе, когда я был ребенком.
— У капитана много своих проблем…
— Да, но его не будет заботить, если…
— Много лучше, чем я, он сейчас играет, — перебил Лео.
— Уверен, что капитан разрешит, если я попрошу его.
— Я не хочу доставлять твоему капитану никаких хлопот.
— Мы можем спросить его, — Мышонок передвинул футляр за спину. — Идем, Лео. Где капитан, Катин?
Катин и Лео обменялись взглядами, какими незнакомые люди обмениваются при виде энтузиазма молодежи.
— Ну? Пойдем!
Лео поднялся и пошел за Мышонком и Катином к двери.
Семьсот лет назад первые колонисты Ворписа высекли Эскларос дес Нуачес в склоне горы, на которой стоял Феникс. Между причалами для мелких краулеров и пристанями, где швартовались корабли нетрайдеров, спускались в белый туман ступени. Они были истерты многочисленными ногами и местами искрошились.
В Фениксе была обычная полуденная сиеста, и Лок, увидев, что лестница пустынна, стал спускаться между поблескивающими кварцем стенами. Туман скрывал нижние ступени. Белые волны, одна за другой, накатывались из-за горизонта, голубые и золотистые в переливах солнечного света.
— Эй, капитан! Лок оглянулся.
— Капитан, можно вас на минутку, — Мышонок боком спускался по ступеням. Сиринкс колотился о его бедро. — Катин сказал мне, что вы собираетесь отсюда на Плеяды. Я только что наткнулся на человека, с которым был знаком на Земле, моего старого друга.
Он учил меня играть на сиринксе, — он тряхнул футляр. — Я подумал, что раз мы летим в этом направлении, может быть, мы захватим его домой. Он действительно был моим хорошим…
— Хорошо.
Мышонок вскинул голову.
— А?
— До Плеяд всего пять часов лета. Если он будет на корабле к моменту старта и посидит в твоей каюте, то я не буду возражать.
Мышонок еще больше откинул голову и почесал в затылке.
— О! Отлично! Превосходно! — Он рассмеялся. — Спасибо, капитан! — Он повернулся и побежал вверх по лестнице. — Эй, Лео! Катин! Капитан говорит, что все в порядке! — Он обернулся. — Еще раз спасибо!
Лок спустился еще на несколько ступенек. Остановился и сел, прислонившись к шершавой стене.
Он считал волны.
Когда он увидел сеть, руки его замерли на коленях.
Кольца позванивали о нижние ступени. Райдер поднялся по пояс в белой круговерти. Туманные поплавки поддерживали сеть. Кварц отражал голубые искры.
Лок, привалившийся к стене, поднял голову.
Нетрайдер поднимался по ступеням, паутина металла колыхалась вокруг него. Не доходя ступенек шесть, он остановился и снял маску.
— Лок?
Его руки разжались.
— Как ты нашла меня, Руби? Я знал, что ты смогла бы это сделать. Но как?
Она тяжело дышала, непривычная к повышенной гравитации. Шнуры на ее высокой груди натягивались и обвисали, и снова натягивались.
— Когда Принс обнаружил, что ты покинул Тритон, он разослал свои письма в шесть дюжин разных мест, куда ты мог направиться. Алкэйн был одним из них. Мне он предоставил следить за сообщениями о том, где ты появишься. Я была на Мире Коуба. Поэтому, когда ты проиграл ленту в Институте Алкэйна, я бросилась сюда, — сеть сгрудилась на ступеньках. — Раз я обнаружила, что ты на Ворписе, в Фениксе… Правда, это стоило большой работы. Поверь, мне не хотелось бы проделывать ее еще раз, — она оперлась рукой о стену. Сеть зашуршала.
— У меня есть шансы в этой игре, Руби. Я попробовал однажды просчитать на компьютере все возможные варианты, — он покачал головой. — Теперь я использую только руки, глаза и уши. И так далеко я еще не заходил. Но так я продвигаюсь гораздо быстрее.
Я всегда любил скорость. Это, наверное, единственное, что делает меня таким же, каким я был во время нашей первой встречи.
— Принс сказал мне однажды нечто очень похожее, — она подняла голову. — Твое лицо… — по ее чертам пробежала гримаса боли. Она стояла к нему достаточно близко, чтобы коснуться шрама. Ее рука дрогнула, затем упала. — Почему ты до сих пор?.. — она не закончила.
— Он полезен. Он заставляет каждое гладкое лицо во всех этих новых и смелых мирах служить мне.
— Что же это за служба?
— Он напоминает мне, зачем я здесь.
— Лок, — раздражение в ее голосе стало отчетливей. — Что ты делаешь? Чего ты или твоя семья думаете добиться?
— Надеюсь, что ни ты, ни Принс до сих пор не знаете этого. Я не стараюсь все держать в тайне. Но я отсылаю свой ответ несколько архаичным способом. Как ты думаешь, сколько времени понадобится слухам, чтобы преодолеть расстояние между мной и тобой? — Он снова прислонился к стене. — По крайней мере, тысяча человек знает о том, что намерен предпринять Принс. Я проиграл утром его послание. Никаких секретов, Руби. Существует много мест, чтобы спрятаться, и только одно, где я могу подняться в свете солнца.
— Мы знаем — ты пытаешься сделать нечто, что погубит Редов. Это единственное, чему ты можешь уделять столько времени и усилий!
— Хотел бы я сказать, что ты ошибаешься, — он переплел пальцы. — Но вы пока не знаете, чего я хочу.
— Мы знаем, что это должно быть связано со звездой. Лок кивнул.
— Лок, мне хочется закричать на тебя! Кто ты, по-твоему, такой?
— Кто я такой, чтобы бросать вызов Принсу и прекрасной Руби Ред? Ты прекрасна, Руби, и я чувствовал себя очень одиноко перед твоей красотой, пока не начал ее понимать. Ты и я, Руби, миры, в которых мы родились, не приспособлены для того, чтобы что-то значить для нас. Если я останусь жив, то будет жить мир, сотня миров, образ жизни. Если Принс… — он пожал плечами. — Все же это, наверное, игра. Нам твердят, что мы живем в обществе без цели, что наша жизнь лишена стержня. Миры шатаются
