необходимость в уединении.
Вот уже несколько недель Бруно жил в одиночестве на роскошной вилле, окруженной великолепными горными пейзажами. Впрочем, у него был компаньон чудище Ракс. Ракс, бульдог-летучая мышь, был его неразлучным спутником во всех полетах с планеты на планету. Тихий, спокойный и верный друг, умевший, однако, постоять за хозяина, он здорово скрашивал ему жизнь.
Комфортабельный дом был вполне приспособлен к затворнической жизни. Вилла принадлежала близким друзьям Бруно — комиссару Мюска и его жене Коринне. Увидев, что Кокдор хочет побыть один, они вручили ему ключи, а сами отправились в круиз по Средиземному морю.
Обласканный теплом солнечного дня, ароматами лаванды, розмарина и вербены, Кокдор смотрел астровизор. Ракс свернулся клубком у его ног, закутавшись в большие перепончатые крылья.
Хотя Бруно сам сбежал на некоторое время от суеты утомлявшего его мира, интересоваться космическими новостями он не перестал. Узнал он и о катастрофе звездолета, случившейся на подлете к огнедышащей Венере, и о мятеже роботов, быстро, впрочем, подавленном, но кое-что разрушившем на спутниках Сатурна, и о политических разногласиях, осложнивших отношения Солнечной системы с обитателями Альфы Центавра, и о проблеме Технократов из системы Лебедя: захотели создать высшую расу путем генетического отбора, а получили орду человекоподобных демонов, громадных и слабоумных! Теперь их собирались уничтожить, но не позволяли моральные соображения.
Все эти темы были расхожими для подобного рода передач. Кокдор, сытый по горло развлекательными программами, размышлял о происшествиях, инцидентах, мелочных ссорах, свойственных людям. Они занимали его гораздо больше, чем песенки, которыми угощал его цветной стереоэкран.
Вдруг Ракс оттопырил крылья и испустил особый свист, по которому Кокдор понял, что кто-то стоит у магнитной калитки.
Непрошенные гости раздражали его. Он поднялся, натянул на всякий случай халат, потому что из-за страшной жары не мог носить ничего, кроме плавок. Хорошо еще, что в саду был бассейн, куда он время от времени погружался.
По дороге к калитке Бруно задержался на террасе и скользнул взглядом по окрестностям, которые были похожи на прелестную театральную декорацию.
День клонился к вечеру. Солнце щедро изливало червонное золото на голубые Альпы. Впечатляющий контраст! Прямо перед Бруно лежал океан холмов, поросших невысокими деревьями, между ними там и сям поблескивали озера, напоминающие самоцветы, оправленные в камень гор, поседевших от зноя.
Громкая песнь цикад, как языческий гимн, поднималась к небесам, где плыли редкие, окрашенные пурпуром облака.
Кокдор подумал, что среди других планет именно Земля оказалась избранницей властелина мироздания и что легенда об Эдеме, бесспорно, имела реальную основу.
Ракс продолжал беспокоиться. Между тем от низкой зарешеченной калитки уже доносился звонок.
У ворот сада Кокдор увидел электромобиль, а рядом незнакомую женщину, судя по всему, молодую. Бруно пригнулся к интерфону:
— Что вам нужно, мадемуазель?
— Могу ли я поговорить с кавалером Кокдором?
В интерфоне слышался звонкий, юный, почти детский голос. Чуткий Бруно уловил легкие тревожные нотки.
— А по какому поводу?
Он понимал всю никчемность подобного вопроса, но ему так не хотелось ни с кем разговаривать! А эта девушка даже не была хорошенькой…
И все же минуту спустя он уже приглашал ее сесть. Девушка приехала из Парижа-на-Земле, ее звали Жоленой Варай.
— Так вы хотели со мной поговорить? Что, это так срочно?
Пусть не очень привлекательная, но она — женщина, и Бруно вежливо угостил ее лимонным коктейлем с капелькой виски.
Девушка поблагодарила, но скованность ее не проходила.
— Не такой уж я страшный, — сказал он, посмеиваясь.
Девушка смотрела на Ракса, и Бруно утихомирил его шлепком.
— Ракса боитесь? Ну, не надо! Псторы этого вида опасны только для людей с отрицательной аурой… а вы, мадемуазель Жолена, насколько я могу судить, к ним не относитесь.
Она взглянула на Бруно чуточку свободнее. Мысленно он дал ей девятнадцать — двадцать лет, не больше. Приятные, пожалуй, крупноватые черты лица смягчались большими голубыми глазами.
— Ну, так в чем дело?
Кокдор заранее мог предугадать, как пойдет беседа. После расслабляющего лимонного коктейля, под плавные мелодии, передаваемые станцией “Спейс Ройял”, вся во власти обаяния, исходившего от этого известнейшего человека, который оказался таким простым, она набралась храбрости.
— Кавалер… Мой жених в смертельной опасности.
Она, видимо, сказала самое главное. Самое главное. И тут же разрыдалась. Ракс поднялся, участливо посвистел и подошел к Жолене, балансируя полураскрытыми крыльями.
Отчаянно смутившись, девушка уткнулась в носовой платок.
— Успокойтесь и рассказывайте.
Она вдруг увидела перед собой дружеское лицо человека, зеленые глаза которого отражали бесконечную доброту, и странноватую морду зверя с золотыми глазами, жутковато-таинственными и в то же время ласковыми.
В этом была какая-то мистика. Жолена внезапно ощутила восторг, словно внутренняя сила кавалера и его зверя переливалась в нее живительными струями.
— Вот что… Давайте, я буду задавать вам вопросы, так будет лучше. Согласны, Жолена?
Она кивнула, улыбаясь сквозь слезы.
— Где сейчас этот милый юноша?
— На Меркурии, кавалер.
— Дьявол галактик! Это вам не в соседнюю дверь постучать! Ну, а в обычное время чем он занимается? Военный?
— Да. Он пошел добровольцем в службу межзвездных коммуникаций, эта работа всегда привлекала его. Там он и служит. Но у меня нет никаких вестей от него.
Кокдор задумался, мысль работала быстро.
Меркурий, ближайший сосед Солнца, огненная и одновременно ледяная планета; мир, составленный из двух таких несхожих полушарий: одно постоянно смотрит на звезду, пламенеющую меньше чем в семидесяти миллионах километров, другое уныло отвернулось в безрадостную и безжизненную черную пустоту. Странные обитатели планеты — смуглокожие люди с рубиновыми глазами. Гуманоиды, зачастую очень красивые и здоровые, но дикие… Довольно варварская цивилизация.
За последние пятьдесят лет, впрочем, они стали более открытыми, заключали договоры со своими космическими братьями, воспринимали другой образ жизни. Но земляне, жители других планет выживали на Меркурии с трудом. И межзвездные коммуникации были осложнены близостью светила, чья радиация, совместно со специфическими теллуритовыми излучениями Меркурия, создавала массу возмущений.
В конце концов был найден выход, позволивший хоть как-то обойти эти трудности. На орбиту Меркурия были выведены искусственные спутники. Некоторые из них были настолько велики, что вмещали и тех, кто осваивал меркурианские окрестности, и меркурианцев, проявлявших интерес к культуре трех главных планет Солнечной системы.
В пространстве возник настоящий городок. Орбиты космических станций были тщательно рассчитаны и постоянно корректировались, чтобы ни один спутник не соскользнул в сжигающую зону над раскаленным полушарием, постоянно подставленным Солнцу.
— Давно у вас нет от него вестей?
