В гигантском заброшенном храме был построен ангар для звездолетов, среди которых находился и тот, который привез Давехат, Кокдора и его друзей со спутника-тюрьмы. В том же ангаре в глубокой тайне были построены еще два космолета.
Среди руин, упрятанных под белым покровом льда и снега, жило небольшое племя, жило только ради Давехат и безумной идеи об избранничестве Меркурия во Вселенной.
Постепенно сюда была переведена и надежно укрыта техника, необходимая для оборудования цехов. Работали радио, телевидение, пост межзвездных коммуникаций. Условия жизни были неважными, но люди работали и надеялись.
История с таинственными сигналами SOS, быстро облетевшая весь Меркурий благодаря необыкновенному единству всех его обитателей, влила в них новые силы. Они увидели в этих сигналах подтверждение передаваемых от поколения к поколению пророчеств.
Несмотря на секретность, город был обнаружен разведкой — не без помощи шпионов. Всех их безжалостно уничтожили, — так что режим секретности пока удавалось соблюдать, но, учитывая ход событий — не вполне удачный штурм космической тюрьмы и не очень успешную битву в пространстве. Давехат решила, что надо поторопиться. Планету, конечно, прочешут вдоль и поперек — по крайней мере, холодную и переходную зоны: ведь существование в горячей зоне было немыслимым.
Но именно в горячую зону, в ее более-менее доступный район и намеревалась перебраться Давехат, захватив Кокдора и всю экспедицию, и именно там она рассчитывала найти фильтр, который мог расшифровать послания, пришедшие — в этом уже никто не сомневался — из потустороннего мира.
Обо всем этом она беседовала с кавалером. Они находились в огромном цехе, где меркурианцы изготовляли свои инструменты и аппараты. Среди них было немало инженеров, ученых вроде Давехат, специалистов во всех областях атомной отрасли. Постепенно был организован мощный, великолепно оснащенный отряд, обслуживаемый внушительным количеством техников и получавший средства к существованию от населения Меркурия, преданного Давехат.
Конечно, только что прошедшее космическое сражение обезглавило флот, но меркурианцы не унывали. Они заканчивали строительство металлического вездехода, похожего на гигантских размеров танк, который, благодаря мощным внутренним кондиционерам, позволял передвигаться как в заснеженной, так и в огненной зонах, в районах на подходе к совсем уж невыносимому жару, царству чудовищного горячего Солнца.
Вездеход был способен также держаться на плаву, что было необходимо, так как ближе к экватору реки становились полноводнее из-за постоянной подпитки тающими ледниками холодной зоны. Иногда таяние принимало бурный характер, если происходило одно из внезапных возмущений планеты, которые приводили в отчаяние астрономов. Их невозможно было предсказать и классифицировать, хотя колебания орбит других небесных тел, главным образом, капризной Луны, ученые умели предсказывать с большой точностью. Считалось, что сейсмические потрясения вызывались близостью Солнца, что и создавало нестабильность климата на планете и чудовищные перепады температур в зоне терминатора.
Бруно Кокдор продолжал делать вид, что смирился с ситуацией. Будучи пленником, он мог не ставить себе в вину пребывание среди восставших. Это же относилось и к Люку, и к Жолене, к капитану Фарту, и Дону Клиффорду, которых меркурианцы фактически увезли силой.
Кокдор чувствовал себя с Давехат свободнее. Она становилась мягче и призналась, чего именно хотела от него. Главное — заполучить призму, чтобы расшифровать записи.
Правда, Бруно допускал, что есть возможность ошибки и слишком вольной интерпретации посланий. Тем не менее, потрясение не проходило. В глубине души кавалер Земли думал, что будет найдено подтверждение внегалактического происхождения SOS, и в этом случае он чувствовал решимость идти до конца не только для того, чтобы оказать помощь Давехат и меркурианцам (это было бы сомнительно с моральной точки зрения), но чтобы воспользоваться тем,
Только вот не лукавила ли Давехат? И где была призма?
Давехат и сама этого не знала.
До сих пор — и это длилось тысячелетиями — меркурианцы жили, поклоняясь своим жрицам больше, чем воображаемым богам. Истинная наука колдуний опиралась на их опыт и догадки, откровения священных книг неясного происхождения. Но жрицы непременно ссылались на предсказания, по которым народ Меркурия должен был вступить в контакт с душами умерших и получить от них великие знания.
Межпланетные связи с более материалистическими мирами поколебали эти древние верования, но горстка фанатиков поддерживала факел, зажженный предками.
А потом раздались эти странные призывы по радио.
…Призма? Бесспорно, миниатюрный камешек, вправленный в кольцо жрицы, обладал исключительной способностью расшифровывать свето-звуковые волны — в этом Кокдор и его друзья имели возможность убедиться. Но слишком недостаточна мощь камешка, а большой монолит, необходимый для окончательных экспериментов, был скрыт, как утверждали древние книги, где-то на границе между переходной и огненной зонами. Неизвестно, был ли он обработан, или сохранял природную форму?
Давехат, как и ее предшественницы, старательно изучила древние книги и предполагала, что таинственный камень должен находиться где-то в горном районе, называемом Зкафай, за экватором. Там было, конечно, очень жарко, но лишь на поверхности, а в трещинах, оврагах, обрывах головокружительной глубины можно было, как уверяли, укрыться от безжалостных лучей Солнца.
— Вы поможете мне, кавалер! Не только вашим мужеством, отвагой, но и своим даром ясновидения. Я тоже умею устремляться духом за пределы тела, но одна я ничего не смогу сделать. Думаю, что вы и я, соединив наши психические усилия, сумеем обнаружить чудесный камень. Когда мы им завладеем, с помощью записей, которые я раздобыла и огромную ценность которых вы не будете отрицать, — какая слава падет на нас, какую власть мы получим! Вся мудрость великих перейдет к нам, и мы будем вечно царить над миром…
Наблюдая за тщательной работой сварщиков, заканчивавших ремонт звездолета, подбитого во время сражения и доставившего их на Меркурий, Кокдор мирно сказал:
— Я думаю, Давехат, что такое могущество к лицу лишь властителю Вселенной, единому Богу, которому поклоняются на многих планетах, называя его по-разному. Он выше всех политических фантазий.
— Да, конечно. А вы, земляне, не верите в перевоплощение бога?
— Верим. Его дух воспарил над вечностью, но только он и есть сущее, обретающее себя в универсальных формах. Об этом, кстати, пишут у нас, Франко-Землян, Жюль Берн и Андре Жид — сильно отличающиеся друг от друга, но великие писатели. Тем Не менее, ничто не позволяет нам думать, что мы, существа из плоти…
— Но мы будем владеть всеобщим знанием!
— Человеческим знанием, Давехат, всего лишь знанием людей. Любопытно, что повсюду верят, будто после физической смерти жившие рядом с нами обретают необыкновенную мудрость. Все это метафизика, свойственная старинным гадальным книгам. Резона в них никакого. Хотя возможно, что после пребывания на планете, в каком бы мире они ни жили, у душ действительно появляется то, что можно назвать высшей мудростью. Но это не высшее знание.
— А вы все-таки это допускаете? Объясните мне почему?
— Да просто потому, что я в это верю. Когда наша душа отделяется, а лучше сказать, освобождается от бренной оболочки и от всех ее рабских привычек, которые ломают прямоту наших суждений, нашей мысли, когда наш дух больше не пленник досадных случайностей, он приобретает возможность с бесконечной точностью, четкостью и чистотой оценить мирские проблемы. Избавленные от естественного эгоизма человека, поглощенного собственными интересами, души заботятся единственно о том, чтобы постараться передать этот здоровый взгляд на мир, что было бы так полезно живущим, чтобы их существование и развитие шло более или менее ровной дорогой. Я думаю, прекрасная Давехат, что великое отчаяние, которое исходит от посланий, объясняется как раз тем, что переселившиеся души хотят с нами говорить, хотят научить нас, но осознают наше безразличие, нашу глухоту к их призывам.
Жрица с рубиновыми глазами посмотрела на Кокдора долгим взглядом..
Вокруг них, казалось, шумел улей: сотни меркурианцев трудились во славу своей расы, уверовав в
