Перришон. Очень рад!.. Очень рад! (в сторону.) И почему у него всегда такой покровительственный вид?!
Мадам Перришон (тихо, мужу). Представь его наконец Мажорену.
Перришон. Да, конечно. (громко.) Мажорен… Я представляю тебе господина Армана Дероша: мы познакомились с ним во время путешествия.
Анриетта (живо). Он спас папу!
Перришон (всторону). Ну вот! Опять!
Мажорен. Как? Ты был в опасности?
Перришон. Нет… Просто несчастный случай…
Арман. Сущая ерунда. И говорить не стоит.
Перришон (в сторону). Опять этот покровительственный тон!
Жан (объявляет). Мсье Даниэль Савари!..
Перришон (расплывается в улыбке). А, наконец-то, дорогой друг!.. Милый Даниэль!.. (чуть не опрокидывает столик, бросаясь к Даниэлю.)
Даниэль (кланяется). Мадам… Здравствуйте, Арман!
Перришон (берет его за руку). Идите сюда, я хочу представить вас Мажорену… (громко.) Мажорен, я хочу представить тебе одного из моих добрых… Моих лучших друзей… Мсье Даниэля Савари…
Мажорен. Савари? Из пароходной компании?
Даниэль (кланяется). Он самый.
Перришон. Да, если бы не я, он завтра не мог бы выплатить тебе твой дивиденд.
Мажорен. Почему?
Перришон. Почему? (самодовольно.) Потому, что я спас его, миленький!
Мажорен. Ты? (в сторону.) Да что они — все время только и делали, что спасали друг друга?
Перришон (рассказывает). Дело было на ледяном озере, впереди Монблан — спокойный, величественный…
Даниэль (в сторону). Второй рассказ Терамены!
Перришон. Мы молча брели по узенькой тропинке…
Анриетта (открыв газету). Смотрите, ведь это про папу напечатано в газете!
Перришон. Что такое? Про меня — в газете?
Анриетта. Читай сам… Вот… (протягивает ему газету.)
Перришон. Сейчас вы увидите, что я такое. (читает.) «нам сообщают из Шамуни…»
Все. Интересно!
Все подходят к Перришону.
Перришон (читает), «…о событии на ледяном озере, которое могло бы иметь самые неприятные последствия… Мсье Даниэль С. оступился и полетел в пропасть — самое страшное, что может случиться с туристом. Присутствовавший при этом мсье Перришон (надеемся, что он не обидится на нас за то, что мы раскрыли его имя) …» то есть как это?! Конечно, не обижусь! «…мсье Перришон, известный парижский коммерсант и отец семейства, движимый неукротимым мужеством, не думая о себе, ринулся в пропасть!..» все это так и было! «…и после многократных попыток наконец вытащил своего спутника. Эта поистине удивительная преданность другу может сравниться лишь со скромностью мсье Перришона, укрывшегося от поздравлений взволнованной и растроганной толпы… Сердобольные люди всех стран будут благодарны нам за то, что мы рассказали об этом поступке!»
Все. Ах!
Даниэль (в сторону). Это мне обошлось в три франка за строчку!..
Перришон (медленно перечитывает последнюю фразу). «сердобольные люди всех стран будут благодарны нам за то, что мы рассказали об этом поступке!» (Даниэлю, очень взволнованно.) Дитя мое!.. Дитя мое!.. Поцелуйте меня!
Целуются.
Даниэль (всторону). Нет, я, вне всяких сомнений, на коне…
Перришон (указывает на газету). Я, конечно, не революционер, но должен во всеуслышание заявить, что печать — штука хорошая! (кладет газету в карман; в сторону.) Велю купить десять номеров.
Мадам Перришон. Послушай, мой друг, а не послать ли нам в газету рассказ о замечательном поступке господина Армана?
Анриетта. Да, конечно! Получилось бы такое милое сочетание!
Перришон (поспешно). Ни к чему! Не могу я вечно занимать газету своей особой…
Жан (входит, держа в руке какую-то бумагу). Мсье…
Перришон. Что тебе?
Жан. Привратник вручил мне для вас вот эту бумагу.
Мадам Перришон. Бумагу?
Перришон. Не бойся! Я еще никому не должен… Только мне должны…
Мажорен (всторону). Это он про меня говорит!
Перришон (читает). «предписание явиться в шестую комнату по вопросу об оскорблении государственного служащего, находившегося при исполнении своих обязанностей…»
Все. О боже!
Перришон (читает), «…для дачи полиции ответа в связи с заявлением, поданным в бюро французской таможни господином Ашю, сержантом таможенной службы».
Арман. Что это значит?
Перришон. Какой-то таможенник отобрал у меня трое часов… Ну, я погорячился… И обозвал его «громилой» и «подонком»!
Мажорен (продолжает сидеть у столика). Это серьезно! Очень серьезно!
Перришон (обеспокоенно). Что?! Что — серьезно?
Мажорен. Оскорбление государственного чиновника, находящегося при исполнении служебных обязанностей.
Мадам Перришон и Перришон. И что же теперь будет?
Мажорен. От двух недель до двух месяцев тюрьмы…
Все. Тюрьмы?!
Перришон. Это меня — в тюрьму? После пятидесяти лет честной и незапятнанной жизни?.. Да чтобы я сел на скамью позора? Никогда! Ни за что!
Мажорен (всторону). Очень хорошо, очень хорошо! Это научит его, как не платить пошлины!
Перришон. Ах, друзья мои, мое будущее разбито!
Мадам Перришон. Успокойся, пожалуйста.
Анриетта. Папа!
Даниэль. Мужайтесь!
Арман. Стойте, я, кажется, сумею вам помочь.
Все. Как?
Перришон. Вы! Мой друг… Мой добрый друг!
Арман (подходит к нему). Я довольно дружен с одним высоким должностным лицом из таможенной администрации… Я повидаюсь с ним… Быть может, удастся уговорить таможенника взять назад свою жалобу.
Мажорен. Гм, думаю, что это нелегко!
Арман. Почему? Ведь вы сказали это не подумав…
Перришон. И как я об этом жалею!
Арман. Давайте мне сюда вашу бумажку… Будем надеяться на лучшее… Только, пожалуйста, не расстраивайтесь так, мой храбрый мсье Перришон!
Перришон (растроганно берет его за руку). Ах, Даниэль! (спохватывается.) То есть Арман. Обождите, я должен вас поцеловать!
