Майор (вынимает часы). Как раз двенадцать.
Перришон (в сторону). Двенадцать!.. Уже!..
Майор. Мы будем на месте в два часа.
Перришон (в сторону). В два часа! Да их уже и след постынет!
Арман. Что с вами?
Перришон. Со мной… Со мной… Господа, я всегда считал, что благородно признавать свои ошибки.
Майор и Жан (удивленно). Что?
Арман. Что он сказал?
Перришон. Жан… Оставь нас!
Арман. Я тоже пойду.
Майор. Нет, простите, я хочу, чтобы наш разговор состоялся при свидетелях.
Арман. Но…
Майор. Я прошу вас остаться.
Перришон. Майор… Вы храбрый вояка… А я… Я люблю военных! Я признаю, что был виноват перед вами… И прошу вас поверить, что… (в сторону.) А, черт, перед собственным слугой приходится говорить! (громко.) …прошу поверить, что у меня и в намерениях не было… (делает знак Жану удалиться, но тот будто не понимает. В сторону.) А, ладно. Я его сегодня же выставлю за дверь. (громко.) …ни даже в мыслях… оскорбить человека, которого я уважаю и перед которым преклоняюсь!
Жан (в сторону). А хозяин-то струсил!
Майор. Значит, мсье, вы выражаете мне свои сожаления?
Арман (поспешно). И извинения тоже!..
Перришон. Не иронизируйте, пожалуйста, не иронизируйте. Пусть говорит майор.
Майор. Так это все-таки сожаления или извинения?
Перришон (нерешительно). Ммм… Наполовину одно, наполовину другое.
Майор. Мсье, вы черным по белому написали в книге для путешественников в Монтанвере, что «майор…».
Перришон (поспешно). Я отказываюсь от этого слова, я беру его назад!
Майор. Вы его взяли назад здесь, но не там! А там оно красуется посреди страницы, и любой проезжий может его прочесть.
Перришон. Да что же, мне теперь ехать туда и вычеркивать его, что ли?
Майор. Я не смел об этом просить вас, но, раз вы сами предлагаете…
Перришон. Я?
Майор. …то я согласен.
Перришон. Позвольте…
Майор. О, я не требую, чтобы вы отбыли сегодня же. Отнюдь нет!.. А вот завтра…
Перришон и Арман. Как?
Майор. Как? А так: первым же поездом; там вы собственноручно по доброй воле вычеркнете две злые строчки, которые случайно вышли из-под вашего пера… Вы меня этим очень обяжете.
Перришон. Да, конечно… Так, значит, мне надо возвращаться в Швейцарию?
Майор. Во-первых, Монтанвер — в Савойе… А это теперь уже Франция!
Перришон. Франция — королева всех стран!
Жан. Но ведь это так далеко!
Майор (с иронией). Мне остается лишь воздать должке вашему миролюбию!
Перришон. Терпеть не могу кровопролития.
Майор (смеется). Могу вам сообщить, что я вполне удовлетворен. (Арману.) Мсье Дерош, еще несколько моих векселей ходит по рукам, так что, если какой-нибудь из них впадет к вам, я рассчитываю на вашу снисходительность! (кланяется.) Господа, имею честь!..
Перришон (кланяется). Майор…
Майор уходит.
Жан (Перришону, опечаленно). Ну вот, мсье, ваше дело и улажено…
Перришон (вспылив). А ты… Я тебя рассчитываю! Иди собирай вещи, скотина!
Перришон (всторону). Ничего не попишешь… Пришлось принести извинения! И это мне-то, чей портрет будет висеть в музее! А кто во всем виноват? Все этот мсье Арман!
Арман (стоит в глубине гостиной, в сторону). Вот несчастный, просто не знаю, что ему сказать.
Перришон (всторону). Да что же это такое! Уйдет он когда-нибудь или нет! Может, он еще какую- нибудь услугу хочет мне оказать? Нечего сказать, хороши его услуги!
Арман. Мсье Перришон!
Перришон. Что вам угодно?
Арман. Вчера, расставшись с вами, я отправился к моему приятелю — чиновнику из таможенной администрации. Я говорил с ним о вашем деле.
Перришон (сухо). Вы очень любезны.
Арман. Все в порядке!.. Суда не будет.
Перришон. Отлично!
Арман. Только вам придется написать несколько слов и выразить свое сожаление таможеннику.
Перришон (вспылив). Что такое? Извиняться?! Опять извиняться?!. Да что вы во все вмешиваетесь, в конце-то концов!
Арман. Но…
Перришон. Когда вы перестанете поминутно влезать в мою жизнь?
Арман. Я вас не понимаю!
Перришон. Да, вы влезаете во все! Кто вас, например, просил сажать под арест майора? Если бы не вы, мы были бы там ровно в полдень.
Арман. Но ничто не мешало вам поехать туда в два часа.
Перришон. Это далеко не одно и то же.
Арман. Почему?
Перришон. И вы еще спрашиваете — почему? Потому что… Не скажу почему! (в ярости.) Довольно оказывать мне услуги, мсье, хватит. Отныне если я свалюсь в пропасть, то прошу вас не вытаскивать меня оттуда. Лучше я заплачу потом сто франков проводнику… Да, я знаю, это стоит сто франков… Так что гордиться тут особенно нечем. И потом, я буду вам премного благодарен, если вы не станете менять часы моих дуэлей и предоставите мне возможность отправиться в тюрьму, если мне захочется.
Арман. Но, мсье Перришон…
Перришон. Терпеть не могу назойливых людей… Это нескромно! Вы меня просто одолели!..
Арман. Позвольте…
Перришон. Нет, мсье, меня не переспоришь. Хватит услуг! Хватит! (уходит в дом.)
Арман (один). Ничего не понимаю… Я просто ошеломлен!
Анриетта (входит справа, из глубины). Ах, господин Арман!
Арман. Мадемуазель Анриетта!
Анриетта. Вы говорили с папой?
Арман. Да, мадемуазель.
Анриетта. Ну и что?
Арман. Я получил доказательства его полной антипатии.
Анриетта. Что вы говорите! Этого быть не может!
Арман. Он даже стал упрекать за то, что я спас его и Монтанвере… В какую-то минуту мне положительно начало казаться, что вот сейчас он предложит мне сто франков в награду.
Анриетта. Сто франков?! Ну, знаете ли!
