От командира полка я отстал при подходе к реке Шкло и сейчас не знал, где он, какое решение при­нял, когда два наших батальона встретились с вра­гом. Брала обида, что, выполняя приказ командира корпуса, я по существу оказался в роли рядового танкиста, оторвался от штаба полка, не имел связи со штабом дивизии. Знал лишь то, что видел сам и что услышал от командира роты старшего лейтенан­та Бесчетнова.

Попытался найти в эфире радиостанцию Жеглова. Она не отвечала. К счастью, удалось связаться со вторым батальоном. Вступив с ходу в бой, он отбросил немецкую пехоту и танки. Колхидашвили повел роты вперед, но, встретив сильный огонь вражеской артиллерии и танков, вынужден был остановиться. Две роты первого батальона были где-то на левом фланге. Приказал старшему лейтенанту Бесчетнову установить с ними связь. Третий батальон, свернув с дороги, над которой то и дело кружили вражеские самолеты, остановился недалеко в лесу и ждал приказа. Снова и снова бросаю в эфир:

— Первый, первый, отвечай!

В наушниках только треск и далекий перестук морзянки. Казалось, еще секунда, и через этот шум прорвется знакомый голос Жеглова. Как нужны сей­час его слово, приказ! Он должен решить: что де­лать батальонам, столкнувшимся с врагом и уже понесшим первые потери. Это надо решать немед­ленно, иначе заминка, бездействие лишит нас даже надежды на успех.

Жеглов не отвечал. Где он, что с ним? Может, уже в штабе и на чем свет ругает меня, что без на­ добности застрял в батальоне и не выполняю сво­их прямых обязанностей? Быстрее туда! Пока нем­цы откатились, нарвавшись на огонь наших танки­стов, надо успеть многое: доложить штабу диви­зии обстановку, прямо сказать, что впереди нас ни­каких частей нет. А самое главное — выяснить, ка­кую задачу выполнять полку в дальнейшем. Может быть, такие указания уже поступили в штаб полка, а я теряю время и ничего не делаю для их выпол-

Войска из тыловых районов выдвигаются навстречу агрессору.

нения. За пять часов марша мы сожгли немало го­рючего, встретились с врагом и израсходовали часть боекомплекта. Надо позаботиться и об обес­печении танкистов всем необходимым. Но где тылы?

Штаб полка я нашел на опушке рощи. Под со­снами стоял штабной автобус, недалеко от него — радиостанция. Штаб уже развернул работу: у теле­фонного узла хлопотали связисты, на посту стояли часовые. Время от времени они настороженно по­сматривали вверх, когда слышался гул немецких самолетов. Что ж, война — это опасность, и люди не сразу свыкаются с ней. Недалеко от машин бойцы успели вырыть небольшие окопчики, как учили их в мирное время.

Из штабного автобуса выпрыгнул заместитель начальника штаба капитан А. С. Кривошеее. Тонкие черные брови насуплены, лицо осунулось. Он хотел доложить мне по-уставному, но рука не дотянулась до головного убора и, опустив ее, капитан упавшим голосом произнес:

— Погиб командир полка...

Сердце похолодело. Я смотрел на Кривошеева, еще не вполне веря в случившееся. Неужели нет больше Жеглова? Снял танковый шлем, не находя слов выразить свое горе. А капитан Кривошеев, не дожидаясь моего ответа на первую тяжелую весть, добавил:

— Тяжело ранен комбат первого Щеглов...

— Товарищ капитан, вас к телефону, — крикнул связист из автобуса.

Звонил командир дивизии полковник Пушкин. Сухо поздоровавшись, строго спросил:

— Что же это вы командира полка не уберегли? Первый бой — и такая потеря...

— Мы же не знали, что немцы прорвались через оборону частей прикрытия, — ответил я после небольшой паузы. — Считали, что впереди нас пехота...

— Учитесь, учитесь воевать с первого боя, — не то мне, не то всем сказал Пушкин... — Командиром полка решено назначить вас, начальником штаба — капитана Кривошеева.

Ефим Григорьевич немного помолчал, видимо, давал время понять ответственность, которую воз­лагал на меня, а затем добавил:

— Не теряйте ни минуты. Берите полк в руки. Это война. За промедление она наказывает... Как оцениваете обстановку сейчас?

Я сообщил, что мне было известно. Доклад явно не удовлетворил Пушкина.

— Для грамотного боя этого мало, — заметил он. — Разберитесь в обстановке по-настоящему и доложите. Постарайтесь успеть, пока противник не возобновил активность.

На этом наш разговор закончился. Надо было действовать, напрягать все силы, всю волю, выяс­нить все необходимое, чтобы вести бой не вслепую, а наверняка. Мы, только что назначенные командир полка и начальник штаба, решили направить три разведывательных дозора в направлении деревень Нагачев, Свиданица, Краковец с задачей установить силы немцев. Помощника начальника штаба стар­шего лейтенанта Сизова я послал разыскивать шта­бы общевойсковых частей, прикрывавших границу. Помощник по технической части военный инженер 3-го ранга Ф.Л. Бялоцкий отправился с эвакосредствами вытаскивать танки, застрявшие в пойме реки Шкло. Начальник медслужбы полка военврач 3-го ранга Н. М. Дмитриев развернул полковой медицин­ский пункт, военфельдшер Г. С. Королев стал разыс­кивать раненых.

Мой скромный боевой опыт подсказывал, что в сложившейся ситуации лучше всего самому побы­вать в батальонах и ротах, поближе присмотреться к людям, посоветоваться с ними. Ведь, кроме ра­ботников штаба, меня пока никто не знал. Даже с командирами батальонов я не успел познакомиться. Одного из них уже нет в строю. Да и с команди­рами рот и взводов очень важно поговорить. Пусть накоротке, но и это поможет понять, почувствовать, что сейчас происходит в душах людей, на кого мож­но больше всего положиться в трудную минуту...

Вместе с заместителем командира полка по по­литической части старшим политруком Михаилом Карповичем Булгаковым направляемся в батальо­ны. Сначала во второй — к Колхидашвили. Об этом командире я уже слышал немало добрых слов: хо­рошо знает дело, требователен, справедлив, подчиненные относятся к нему с большим уважением.

Заметив на опушке леса замаскированные тан­ки, останавливаю машину. Дальше идем пешком. Экипажи, видимо, только закончили маскировку и продолжают хлопотать около машин. Жарко. Рас­калились броня, гусеницы. По лицам людей стека­ют струйки пота, а в глазах один вопрос: скоро ли в бой?

Знакомлюсь с комбатом. Коренастый, смугло­лицый, небольшие черные усики, тяжелые сильные руки. Настоящий танкист. Вместе идем по лесу. Кол­хидашвили говорит с заметным грузинским акцен­том. Докладывает обо всем кратко, но толково. Ба­тальон расположен в линию ротных колонн. Сигнал атаки, и они без задержки развернутся, двинутся вперед.

— Впереди боевое охранение. Это оно ведет ог­невой бой, — кивнул Колхидашвили в ту сторону, от­ куда иногда доносились выстрелы.

Идем туда. Около танка, занявшего позицию на опушке сосняка, останавливаемся. В. ту же минуту из башенного люка появляется голова танкиста. Привычным движением он поправляет шлемофон, легко подтягивается на руках, выбрасывает тело на броню, спрыгивает на землю. Широким уверенным шагом подходит к нам, докладывает:

— Лейтенант Струк. Экипаж находится в боевом охранении. Сектор огня: справа включительно — дорога, слева — деревня.

Сразу узнаю лейтенанта. Это он вчера был де­журным по полку и сопровождал меня по располо­жению части. Нелегко ему — прямо с дежурства в бой. Вторые сутки не смыкает глаз, а держится так, будто вовсе не было трудного марша, первой в жиз­ни бомбежки, не условного, как на полигоне, а на­стоящего вражеского огня. «Такие люди не дрог­нут», — подумалось мне.

— Внимательно следите за опушкой леса юго-западнее деревни Краковец, — уточняет задачу Колхидашвили.

— Мы следим, — ответил Струк. — Там подозрительное движение. Заметил подход танков. Пять машин. Только дистанция до них велика, — с сожалением сказал он.

В этих словах я уловил недоумение и даже не­довольство: вот, мол, стоим и не атакуем врага, хотя он,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату