P.S. После смерти И. Ильинского у него на сберегательной книжке осталось 18 тысяч рублей. Когда в начале 90-х стали выдавать деньги по старым вкладам, его супруга Татьяна Еремеева получила миллион рублей новыми. Чуть позже она решила поставить памятник на могиле мужа. Однако денег уже не хватило. Помог тогдашний министр культуры СССР Николай Губенко, который выделил некоторую сумму, да ещё вдова артиста продала две старинные вазы. Так на могиле И. Ильинского появился памятник.
Сын Владимир по стопам родителей не пошёл. Несмотря на то что отец ещё в конце 60-х пытался устроить сына во ВГИК (даже договорился об этом с Г. Чухраем), Владимир решил всё по-своему — поступил в институт иностранных языков. Причём без всякого блата. Окончив его, работал в АПН, писал в основном о спорте. В 90-е годы пришёл работать на радиостанцию «Эхо Москвы», вёл несколько передач о молодёжной музыке: «Битловский час», «Братья по оружию». У него растут двое сыновей — Антон и Игорь.
Любовь Орлова
Любовь Петровна Орлова родилась 11 февраля 1902 года в подмосковном городе Звенигороде в семье интеллигентов. Отец будущей советской кинозвезды — Пётр Фёдорович Орлов — был потомком тверской ветви Рюриковичей. Он служил в военном ведомстве. Мать — Евгения Николаевна Сухотина — происходила из старинного дворянского рода. В родстве с Сухотиными был Лев Толстой, книга которого («Кавказский пленник») с дарственной надписью хранилась как реликвия в доме Орловых.
Родители хотели, чтобы дочь стала профессиональной пианисткой, и в семилетнем возрасте отдали её в музыкальную школу. По одному из семейных преданий, однажды в их доме гостил Ф.И. Шаляпин, которому показали оперетту «Грибной переполох», поставленную любительским детским театром. В этом спектакле маленькая Любочка исполняла роль Редьки. После окончания представления Шаляпин вдруг поднял Любу на руки и произнёс пророческую фразу: «Эта девочка будет знаменитой актрисой!» Чтобы эти слова великого певца сбылись, Л. Орловой понадобилось ровно двадцать пять лет.
Эти годы вместили столько событий, что только перечисление их заняло бы не одну страницу. Поэтому я ограничусь лишь самыми важными датами в жизни нашей героини. Перед самой революцией семья Орловых снялась с насиженного места и подалась в Воскресенск, где жила сестра Евгении Николаевны. В 17 лет Орлова поступила в Московскую консерваторию (класс рояля), где проучилась три года (1919–1922). Это было тяжёлое время, шла гражданская война, и Люба Орлова хлебнула трудностей в избытке. Чтобы хоть чем-то помочь семье, она (вместе с племянницей Нонной) возила на продажу молоко в тяжёлых бидонах, отчего руки её, некогда красивые и холёные, стали корявыми. В свободное от учёбы время юная Орлова вынуждена была подрабатывать в кинотеатрах в качестве тапёра (в 1923 году в кинотеатре «Унион», потом называвшемся Кинотеатром повторного фильма) или танцевать на эстраде. Закончив консерваторию, Орлова следующие три года своей жизни посвятила балету и училась на хореографическом отделении Московского театрального техникума. После его окончания в 1926 году она была принята хористкой в Музыкальную студию при МХАТе.
Замуж Орлова вышла в 1926 году, она связала свою судьбу с видным партийным чиновником 29- летним Андреем Берзиным (он служил в Наркомземе и руководил отделом производственного кредитования). Этот брак Орловой можно смело назвать карьерным, вынудила 24-летнюю девушку на это беспросветная нужда. Познакомились они банально: Берзин пришёл в театр, и кто-то из друзей после спектакля привёл его за кулисы и познакомил с молодой актрисой. Они начали встречаться, и вскоре Берзин был представлен родителям актрисы (Орловы тогда только переехали из коммуналки в проезде Художественного театра в отдельную квартиру в Гагаринском переулке). Симпатичный и, главное, при солидной должности, Берзин понравился родителям Орловой, и они посоветовали дочери не тянуть со свадьбой. Вскоре молодые люди поженились, и Орлова переехала в квартиру мужа в Колпачном переулке.
Молодые жили, что называется, душа в душу, в чём была немалая заслуга Орловой. Она успевала и в театре играть, и за хозяйством приглядывать. Берзин всё больше и больше уходил в политику, став в конце 20-х годов заместителем наркома земледелия. В итоге политика его и погубила. Он имел несчастье вступить в ряды оппозиции, за что немедленно поплатился. 4 февраля 1930 года Берзин был арестован по «делу Чаянова» (нарком земледелия) и приговорён к длительному сроку тюремного заключения. Орлова осталась у разбитого корыта. Поскольку служебную квартиру Берзина сразу после его ареста конфисковали, Орлова вынуждена была вернуться в дом своих родителей в Гагаринском переулке.
Между тем несчастья семейной жизни совсем не отразились на творческой активности актрисы. Более того, может быть, именно эти обстоятельства и активизировали желание Орловой утвердить себя на сцене. Будучи артисткой хора и кордебалета, она была занята в основном в эпизодических ролях. Однако даже в этих ролях её музыкальный и драматический талант многим бросался в глаза. С каждым годом Орлова всё увереннее шла к тому, чтобы стать «примой» (до неё в этом звании долгое время были сначала актриса Ольга Бакланова, а затем Анна Кемарская). Но Ольга ушла из театра (чем повергла в шок своего учителя и любовника В. Немировича-Данченко) и в середине 1926 года уехала в Голливуд. Внешне они с Орловой были очень похожи, и это сходство впоследствии некоторыми критиками ставилось звезде советского экрана в упрёк. Говорили, что Орлова копирует облик и манеру игры знаменитой О. Баклановой. Но это произойдёт в середине 30-х. А пока Орлова была только на пути к славе.
Педагогом Орловой в театре была К.И. Котлубай. Подготовленная с ней роль Периколы в одноимённой оперетте Жака Оффенбаха вывела Орлову из состава хора и сделала солисткой. Это случилось в 1932 году. Успех актрисы был ошеломляющим. Ей предложили главные роли в «Корневильских колоколах» (Серполетта), в «Дочери мадам Анго» (Герсилья), в «Соломенной шляпке» (Жоржетта). По одной из версий, стремительному взлёту Орловой к вершинам славы немало способствовал увлёкшийся ею руководитель театра Михаил Немирович-Данченко (сын прославленного режиссёра). Многим тогда казалось, что эта связь в конце концов придёт к своему логическому концу — свадьбе. Однако этого так и не произошло. Вскоре у Орловой появился новый возлюбленный. Им оказался некий австрийский бизнесмен, который воспылал любовью к красивой и талантливой актрисе. Начался короткий, но пылкий роман, о котором тогда многие судачили. Почти каждый вечер после спектакля австриец увозил Орлову на своём «Мерседесе» в ресторан, и только поздно ночью они возвращались к дому актрисы в Гагаринском переулке. Сегодня трудно понять, какие надежды возлагала Орлова на своего возлюбленного (может быть, мечтала уехать с ним за границу?), тем не менее, несмотря на упрёки родителей, она в течение нескольких месяцев продолжала встречаться с австрийцем.
Что касается творческих устремлений Орловой в те годы, то, видимо, полного удовлетворения от работы она не испытывала. В стенах театра ей становилось тесно. Ей вдруг захотелось сняться в кино. Однако, когда она попыталась это осуществить, её ждало разочарование. Вот что рассказывала об этом сама Орлова:
«В киностудии попала в длинную очередь: был объявлен набор молодых исполнителей для очередной картины. С трудом скрывая свою робость, я очутилась перед режиссёром — человеком со взглядом решительным и всезнающим. Когда он обратил на меня свой испытующий и пронзительный взор, я почувствовала себя как бы сплюснутой между предметными стёклами микроскопа.
— Что это у вас? — строго спросил режиссёр, указывая на мой нос.
Быстро взглянула я в зеркало и увидела маленькую родинку, о которой совершенно забыла, — она никогда не причиняла мне никаких огорчений.
— Ро… родинка, — пролепетала я.
— Не годится! — решительно сказал режиссёр.
— Но ведь… — попыталась я возразить.
Однако он перебил меня:
— Знаю, знаю! Вы играете в театре, и родинка вам не мешает. Кино — это вам не театр. В кино мешает всё. Это надо понимать!
Я поняла лишь одно: в кино мне не сниматься, а поэтому надо поскорее убраться из студии и больше никогда здесь не показываться. И я дала себе клятву именно так поступить».
К счастью, вскоре Орлова всё-таки нарушила клятву: в 1933 году режиссёр Борис Юрцев пригласил её на роль миссис Эллен Гетвуд в немом фильме «Любовь Алёны» (эта лента не сохранилась). Затем
