лестнице вниз.
Как оказалось, Лёва специально разыграл эту комедию. Невеста была его бывшей любовью, которая предпочла вместо него другого парня. Сгорая от злобы, Лёва решил ей отомстить и в качестве орудия мести выбрал нашего героя. Пользуясь тем, что тот совершенно не знал еврейского языка, он заставил его сказать невесте, что она… «доска с дырочкой».
Между тем в судьбе Матвеева в те годы бывали и успехи. Например, в 1940 году в их городе проездом оказался знаменитый актёр Николай Черкасов. Посмотрев игру молодых актёров Херсонского театра, он отметил среди них несколько человек, в том числе и нашего героя. Посоветовал им ехать в Киев к Александру Довженко. Матвеев собрал вещи и отправился в столицу Украины. Эта поездка увенчалась успехом: его приняли в киноактерскую школу при Киевской киностудии. Тогда же он сыграл свою первую эпизодическую роль. Однако вскоре началась война.
В июле 1941 года Матвеев стал курсантом 1-го Тюменского пехотного училища. После шести месяцев учёбы он получил свою первую военную должность — командира взвода. Было ему в ту пору всего 19 лет. В феврале 1944 года всем курсантам училища, не доучившимся до лейтенантов, присвоили звание сержантов и отправили на фронт. Но наш герой (тогда он уже был в звании старшего лейтенанта) остался в училище ожидать нового пополнения. Промаявшись в безделье неделю, он написал на имя начальника училища полковника Акимова заявление (второе по счёту) с просьбой отправить его на фронт. Но начальник заявление завернул. «Будет приказ Верховного, разрешающий курсовым офицерам участвовать в бою, — отпустим», — сказал он Матвееву. Однако без дела его не оставил. Дал задание позаниматься с четырьмя десятками профнепригодников — так назвали курсантов, которых в силу разных причин (болезни, безграмотность и т.д.) должны были отчислить из училища.
Занятия шли уже несколько дней, когда внезапно нагрянула высокая инспекция из Москвы во главе с генералом. В первый же день они решили проверить боеготовность подчинённых старшего лейтенанта Матвеева. Курсантам надлежало уничтожить пулемёт противника, расположенный у дальней сосны. Однако ни один из курсантов справиться с этой задачей так и не смог. Генерал буквально метал громы и молнии. В конце концов, повернувшись к начальнику училища, он приказал: «Командира взвода за брак фронту — под трибунал! Остальных офицеров понизить в звании на одну ступень!» И с тем отбыл в сторону Тюмени.
К счастью, полковник Акимов оказался справедливым офицером. Вину с Матвеева он сумел снять, и дело в трибунал не попало. Иначе на фронт будущий народный артист попал бы в составе штрафного батальона.
В 1946 году произошли изменения в личной жизни нашего героя — он влюбился в молоденькую студентку музыкального училища в Тюмени Лиду. По её же словам: «Я первая Женю приметила. Он руководил самодеятельностью военного училища в Тюмени, где служил. И сам тоже в самодеятельности участвовал. Вся Тюмень ходила смотреть эти представления. Так что первый раз я его увидела на сцене. Он играл Гитлера…»
А вот что вспоминает об этом же сам Е. Матвеев: «Я, кстати, тоже Лиду увидел на сцене. В музыкальном училище был какой-то концерт, и Лида выступала. Она была божественна, у неё было божественное лирико-колоратурное сопрано. Меня прямо током ударило. Оказалось, что и её… Потом я демобилизовался и пришёл работать в Тюменский драматический театр, а Лида там же проходила стажировку. Но я боялся жениться. Только кончилась война. Надо было учиться. Кроме шинели надеть было нечего. Но Лида каким-то своим бабьим чутьём, девчонкой ещё, почувствовала: если мы с ней будем идти по жизни параллельно и каждый стремиться к своему финишу — семьи не будет. Она всегда относилась ко мне по-матерински, воспитывала меня и помогала… Поженились мы 1 апреля 1947 года. И сразу гордо отделились от родителей Лиды. Сняли комнату. Потом я привёз туда свою маму…»
В 1948 году Матвеев вступил в ряды КПСС. Тогда же его внезапно пригласили в Новосибирск, в труппу знаменитого театра «Красный факел». Для начинающего актёра это было большим успехом, однако руководство Тюменского театра отпускать его не собиралось. Уходить со скандалом Матвеев не хотел, поэтому, видимо, и не возражал. Кроме этого, от решительного шага его удерживала и материальная сторона: ведь в Новосибирске у них не было ни квартиры, ни продуктовых карточек. Короче, он колебался. И тогда в дело вмешалась его молодая жена. Взяв с собой восьмимесячную дочку Светлану, она одна отправилась в Новосибирск, сказав на прощание мужу: «Если хочешь с нами жить — приедешь тоже». И он, естественно, приехал.
В Новосибирске они прожили без малого четыре года. К концу этого срока Матвеев стал одним из ведущих актёров «Красного факела», и его актёрская популярность среди местных зрителей была очень высока. Можно даже сказать, что люди ходили в театр «на Матвеева». Поэтому не случайно, что в 1952 году его пригласили работать в Москву, в Малый театр. И хотя предупредили, что квартиры пока дать не могут, придётся жить в гостинице, Матвеевы вновь согласились сменить место жительства. Причём в столицу наш герой отправился без жены (она тогда как раз заканчивала учёбу), а вместе с матерью и дочкой. Первое время жили в гостинице, а затем получили небольшую комнатку на Соколе. Туда вскоре и приехала молодая жена нашего героя. Она устроилась на работу в хор Большого театра и проработала в нём около 25 лет.
Свою первую роль в кино Матвеев сыграл в 1954 году — в музыкальной комедии режиссёра Андрея Фролова (это он в 1946 году снял «Первую перчатку») «Доброе утро» он сыграл Судьбинина. Фильм в прокате 1955 года занял 6-е место, собрав более 30 млн. зрителей.
Успех этой картины заставил режиссёров наконец обратить внимание на немолодого уже актёра (было ему тогда 33 года) Евгения Матвеева. В результате в следующем фильме ему предложили главную роль. Это была картина режиссёра Михаила Шапиро «Искатели», в которой Матвееву досталась роль инженера Андрея Лобанова. Фильм вышел на экраны страны в 1956 году и был хорошо принят зрителями.
Однако настоящий успех к Матвееву пришёл год спустя, когда на экраны страны вышел фильм режиссёров Льва Кулиджанова и Якова Сегеля «Дом, в котором я живу», в котором наш герой сыграл одну из главных ролей — Константина. На Всесоюзном кинофестивале в Москве в 1958 году картина взяла Главный приз.
Почти одновременно со съёмками в этой картине Матвеев снимался и в другой — в «Поднятой целине» М. Шолохова (режиссёр Александр Иванов) он играл Макара Нагульнова. На эту роль претендовали около 30 разных актёров, но победу одержал именно Матвеев. На съёмках этого фильма он едва не стал инвалидом:
«Снимали эпизод, когда исключённый из партии Нагульнов мчится на лошади по степи… Красный флажок резко опустился к земле. Несусь!.. Конь выбрасывал вперёд ноги, словно вырывал их из себя навсегда… Пена из его рта вылетала пышными хлопьями… Храп, казалось, разносился на всю донскую округу…
Тело моё туго приклеилось к туловищу лошади — держался я всеми нужными и ненужными мышцами… А душа звенела, пела, куда-то вырывалась из груди — это упоение, это счастье!..
…И не доезжая десяти–пятнадцати метров до камеры, лошадь, неожиданно для всех и, главное, конечно, для меня, рванула в сторону… Я брякнулся на землю! А нога осталась в стремени… Взбешённый конь волочил своего горе-всадника ещё с полсотни метров по пыльной земле…
Вся группа и участники массовых сцен с охами и ахами окружили меня. Я бодренько вскочил, преодолевая жгучий стыд за себя, неумёху, но, стряхивая пыль с одежды, что-то промямлил вроде: „Нормально!.. Всё нормально!!!“
Все облегчённо вздохнули: „Ну и слава Богу“. Усадили меня на раскладной (режиссёрский, во какая честь!) стул и стали галдеть — гадать, как такое „грехопадение“ могло случиться…
Наконец съёмка возобновилась. Я рывком поднялся с кресла… и как подкошенный рухнул на серую от пыли траву… Почувствовал дикую боль в спине, и нога, словно чужая, не слушалась меня. Кое-как уложили меня на солому, стали снимать сапоги… Боль… Разрезали голенище… Разрезали штанину галифе. Нога — колода…
В районной больнице сказали, что у них нет электрического света, а при керосиновых лампах операцию делать они не берутся. И попав в московский ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии) в руки (всё-таки я везучий) знаменитого хирурга, в прошлом знаменитой спортсменки Зои Сергеевны Мироновой, которая многих балетных артистов, футболистов, мотоциклистов вернула в строй, я избавился от двух порванных менисков на левой коленке…»
