несмываемым пятном в его партийном досье.
Между тем Москва зорко контролировала в республиках и другое силовое ведомство — военное. Так, в Узбекистане командующими Туркестанского военного округа всегда были славяне: с 1954 года это был генерал армии, фронтовик Иван Федюнинский, который, как и председатель республиканского КГБ, входил в состав Бюро ЦК КП Узбекистана.
Зато менее значимое для Москвы республиканское Министерство внутренних дел было отдано в руки местных кадров, правда, тоже не целиком — заместителями у министров все равно были люди славянского происхождения. В Узбекистане, как мы помним, министром внутренних дел с 1954 года был узбек Юлдаш Бабаджанов (бывший руководитель УКГБ Ферганской области), которого в 1959 году Рашидов поменял на более лояльного себе человека — генерала внутренней службы 3-го ранга Т. Джалилова.
Среди среднеазиатских республик Узбекистан занимал 1-е место по числу совершенных преступлений, что было связано с объективными причинами: численностью населения и более быстрым ростом числа городских жителей, значительную часть которого составляли представители не коренных народностей. Что касается места в общей статистике преступлений, совершаемых в СССР (особенно особо тяжких), то там Узбекистан находился ближе к концу республиканского списка (в год в республике регистрировалось порядка 25–30 тысяч преступлений). Причем, еще в конце 20-х республика находилась в лидерах по количеству преступлений, совершенных в городах (по данным видного криминолога М. Гернета), однако уже через 30 лет Узбекистан превратился в одну из самых безопасных в криминогенном отношении республик, при том что относился к числу одних из самых густонаселенных (4-е место в СССР, более 9 миллионов человек в конце 50-х).
После того как в январе 1960 года МВД СССР было упразднено, республиканские министерства получили большую, чем раньше самостоятельность, хотя диктат Москвы все равно никуда не улетучился — он лишь слегка ослаб. И практически все кампании, которые затевала в области той же борьбы с преступностью Москва, автоматически переносились в республики. Например, в самом начале 60-х по инициативе Хрущева была объявлена война расхитителям социалистической собственности: валютчикам, спекулянтам, растратчикам государственных средств и т. д. И тут же республиканские МВД и КГБ начали «трясти» эту публику, что называется, как грушу.
До широких слоев населения отголоски этой борьбы доносились со страниц прессы — как центральной, так и республиканской. Например, в Узбекистане этим занимались газеты «Правда Востока» и «Ташкентская правда». 15 июня и 8 июля главная газета Узбекистана опубликовала два материала о так называемых подпольных миллионерах из Ташкента. Ими были некие братья Ш. и Б. Шамаловы, а также М. Кандов, А. Тамаров и Д. Фузайлов. Как писала газета: «Не желая честно трудиться, эти лица вели паразитический образ жизни, спекулируя валютой и другими ценностями». В чем же конкретно заключалась вина этих людей?
Так, Ш. Шамалов скупал валюту и золотые монеты дореволюционной и иностранной чеканки, облигации государственных займов и перепродавал их по спекулятивным ценам. На его квартире из тайника, оборудованного в ножках обеденного стола узбекские чекисты изъяли около 100 золотых монет. В другой тайнике — между зеркалами трельяжа — были обнаружены американские доллары, скупленные валютчиком у американских туристов. Кроме этого Ш. Шамалов, а также А. Тамаров, спрятали более чем на 200 тысяч рублей облигаций трехпроцентного займа выпуска 1957 года.
Узнав об аресте Ш. Шамалова, его брат Б. Шамалов и Д. Фузайлов за освобождение валютчика предлагали следователям взятку в 10 тысяч рублей в новых деньгах (в 1961 году в СССР был проведен денежный обмен. —
Еще один арестованный — М. Кондов — специализировался на автомобильных махинациях: продавал их по спекулятивным ценам. Только за последние несколько месяцев перед своим арестом он перепродал две «Победы», «Москвич» и «Волгу».
Состоявшийся в июле 1961 года суд приговорил Ш. Шамалова к 7 годам тюремного заключения с конфискацией имущества, М. Кандова — к 5 годам. К различным срокам лишения свободы были приговорены и остальные участники этого уголовного процесса.
Минуло меньше месяца, и 15 июля в «Правде Востока» появилась новая публикация на криминальную тему под названием «Ротозеи и жулики». В ней речь шла о шайке преступников из почти десятка человек, которые в Ташкенте воровали государственное имущество, а также занимались вымогательством. Возглавлял это преступное формирование некий Михаил Риц, который одно время работал экспедитором 3-го строительного управления стройтреста № 153. После своего увольнения оттуда он обманным путем унес с собой чистые бланки со штампом и печатью на получение материальных ценностей. После этого машина хищений заработала в полную мощь.
С помощью ряда высокопоставленных лиц, которых он привлек к своим махинациям, вручив им взятки (это были: начальник отдела снабжения управления машиностроительной промышленности Совнархоза Н. Спирин, начальник отдела снабжения электроремонтного завода Л. Фрадкин и директор этого завода Аветисов) Риц, представив поддельное письмо об отпуске железа стройуправлению, получил четыре письменных разрешения на получение 35 тонн фондового и листового железа, в том числе 20 тонн с электроремонтного завода и 13 тонн — с завода «Узбекхлопкомаш». Всю эту многотонную добычу Риц продал, заработав на этом сотни тысяч рублей. Но этого ему показалось мало и он начал… шантажировать своих подельников.
Организовав мошенническую группу из четырех человек и снабдив их поддельными документами работников прокуратуры, Риц отправил этих людей к тем руководителям-взяточникам, кто помог ему провернуть операцию с железом. Мнимые прокурорские работники стали вымогать у них взятки в обмен на «закрытие уголовного дела». В итоге с одного шантажируемого они взяли облигации трехпроцентного займа на сумму в 4800 рублей, с другого — 5 тысяч рублей наличными, с третьего — 10 тысяч рублей. Однако воспользоваться этими деньгами преступникам не удалось — вскоре их арестовали. Суд приговорил Рица к 12 годам тюремного заключения с конфискацией имущества, остальных его подельников — к 10 годам.
23 августа в «Правде Востока» появился материал о махинаторах с республиканской киностудии художественных и документальных фильмов. Заметка называлась «Неприглядные кадры «Узбекфильма». В ней речь шла о шайке преступников во главе с самим заместителем директора студии 3. Магруфовым. Вместе со своими подельниками — помощником Р. Давлетшиным и старшим администратором И. Водолазским — Магруфов выписывал расходные ордера на несуществующих лиц, якобы участвовавших в киносъемках, и деньги, предназначенные «мертвым душам», присваивал себе. Кроме этого, мошенники производили подлоги актов на прокат имущества, якобы взятого за оплату у отдельных лиц. В ходе следствия было выявлено, что из 773 проверенных расходных ордеров только по одному фильму («Хамза»), подложными оказались 308, что позволило махинаторам от кино положить в свой карман несколько тысяч рублей.
Короче, все эти факты наглядно свидетельствовали о том, что борьба с преступностью в стране ведется достаточно бескомпромиссная и под ее каток попадают люди самых разных профессий и должностей. Достаточно сказать, что за период 1961–1963 годов в СССР будет проведено около 100 «хозяйственных» процессов, на которых будет вынесено почти 200 смертных приговоров. Правда, ни одного факта привлечения к уголовной ответственности лиц из высшей номенклатуры (речь идет о деятелях уровня министров и 1-х секретарей обкомов) в те годы зафиксировано не было, поскольку центральная власть придерживалась принципа «сор из избы не выносить». Поэтому, если на каких-либо махинациях попадались высокопоставленные номенклатурщики, то их наказывали по-тихому: либо исключали из партии и увольняли, либо понижали в должностях и отправляли в почетную ссылку — на низовую работу. Подчеркнем, что такова была установка Центра, которую обязаны были строго соблюдать все союзные республики. Поэтому, если тот же Рашидов, к примеру, захотел бы «засадить» за решетку какого-нибудь проворовавшегося члена своего ЦК, он должен был прежде спросить об этом разрешения у Москвы и потом делать то, что та ему прикажет.
Между тем, учитывая, что Рашидов был приведен к власти вследствие недовольства Центра прежним руководителем, который, как мы помним, допустил серьезные просчеты в подборе руководящих кадров, Москва в начале его карьеры выдала ему временный карт-бланш с тем, чтобы он провел необходимые замены (но не аресты) в низшем и среднем руководящих звеньях. Затем дело дошло и до высшего звена
