Рассказы. Повести. 1892-1894

отдельное издание двух рассказов – «Черный монах» и «Бабье царство» (отдельное издание «Черного монаха» осуществлено не было).

Состав сборника определился не сразу. Первоначально он был меньше. Это не устраивало издателя. «К сожалению, нам нельзя кончать печатание, – писал Сытин Чехову 1 сентября 1894 г. – У нас вышло только 9 лист<ов> – вся книжка, а следовало 12. Я думаю, что Вы будете так добры, пришлете дополнительный рассказ, а иначе по цензурным условиям менее 10 лист<ов> мы не можем печатать без предварительной цензуры, благоволите пополнить» (ГБЛ). Очевидно, тогда же сборник и был дополнен до нужного объема (среди добавленного скорее всего были «Отец» и только что опубликованный рассказ «В усадьбе»). Корректуру сборника Чехом держал по возвращении из-за границы, в октябре 1894 г. (письма Суворину от 15 октября и И. И. Горбунову-Посадову от 24 октября). В первых числах ноября начал печататься тираж; в конце декабря Чехов получил авторские экземпляры (22 декабря 1894 г. датирована надпись на экземпляре, подаренном И. М. Ежову; ПССП, т. XX, стр. 334). Основной тираж был отпечатан, как видно из письма Чехова Суворину от 21 января 1895 г., в этом месяце.

Переговоры о подготовке второго издания начались с Сытиным в сентябре 1897 г. (письмо Сытина Чехову от 22 сентября 1897 г. – ГБЛ; см. также письмо Чехова П. Л. Сергеенко от 20 января 1899 г.; письма Чехова Сытину этой поры неизвестны). «Книжку Вашу я издам и печатать ее начнем около Нового года», – писал Сытин Чехову 7 октября 1897 г., высказывая далее свои соображения насчет тиража (5 тыс.) и гонорара за второе издание. Очевидно, издание задержалось, в связи с пребыванием Чехова за границей, до мая 1898 г. (в письме от 16 мая 1898 г. Сытин просил Чехова прислать для набора просмотренныей экземпляр). Для второго издания Чехов перечитал тексты и внес поправки.

В 1893 г. в «Посреднике» был переиздан сборник «Палата № 6», только что вышедший у Суворина. В сборник, кроме «Палаты № 6», вошли еще три рассказа: «Бабы» (1891), «Страх» (1892) и «Гусев» (1890). У Суворина сборник переиздавался до 1899 года еще шесть раз; в «Посреднике» он был повторен в 1894 и 1899 годах.

Отдельным изданием в 1892 г. вышел рассказ «Каштанка» (изд. Л. С. Суворина, СПб.); до 1894 г. было еще два издания. В 1892–1894 годах вышли 3–5 изд. «Пестрых рассказов», 6 и 7 изд. сборника «В сумерках», 3–5 изд. «Хмурых людей», 6–8 изд. «Рассказов», 2–4 отдельные издания повести «Дуэль».

По-видимому, в конце 1894 г. у Чехова впервые явилась мысль о собрании сочинений; 2 ноября 1894 г. он писал Суворину: «Если в самом деле издавать мои произведения томиками…» (см. также письмо Суворину от 27 ноября 1894 г.).

2

Начиная с 1890-х годов, больше, чем за предшествующие годы, дошло документальных материалов о творческой работе Чехова – его писем, рукописей, воспоминаний современников, дарительных надписей; 1891-м годом датирована первая известная нам его записная книжка. Все это дает возможность в большем объеме установить творческую историю произведений Чехова этого времени, их связь с реальными событиями; позволяет сделать вывод о значительнейшей, чем иногда считают, фактической основе чеховской прозы (см., например, комментарий к рассказу «В ссылке»).

Поездка на Сахалин уходила в прошлое. Наступило время осмысления путешествия и картин «каторжного острова». «Я умею писать только по воспоминаниям, – говорил он несколько лет спустя, – и никогда не писал непосредственно с натуры. Мне нужно, чтобы память моя процедила сюжет и чтобы на ней, как на фильтре, осталось только то, что важно или типично» (письмо Ф. Д. Батюшкову 15 декабря 1897 г.). Впечатления сибирского пути легли в основу рассказа «В ссылке»; сахалинские размышления, несомненно, нашли отражение в «Палате № 6» и «Рассказе неизвестного человека».

В письмах Чехова этого времени сохранились упоминания о некоторых замыслах, которые не были осуществлены.

В начале 90-х годов Чехов задумывал «пьесу из сибирской жизни» (см. письмо Суворину от 28 июля 1893 г.). Слухи о ней даже проникли и печать. «Одесские новости» 16 июня 1893 г. (№ 2648) писали: «Известный беллетрист Антон Чехов только что окончил новую комедию, героем которой является один из сосланных в Сибирь известных петербургских дельцов». Но пьеса написана не была; заметку в газете Чехов опровергал, называя ее «чистейшей выдумкой» (письмо к Л. Я. Гуревич 28 июня 1893 г.).

4 июня 1892 г. Чехов сообщал Суворину о замысле комедии «Портсигар». 26 января 1892 г. он писал Е. П. Егорову о какой-то пьесе, которая «поставлена не будет».

В письме Суворину 16 февраля 1894 г. Чехов обрисовывал тип героя из пьесы, которую он собирался писать в Крыму. В этом же письме он подробно излагал сюжет какого-то рассказа.

Известно о замысле Чехова (из письма к нему Л. Б. Яворской) написать одноактную пьесу: «Сюжет Вы мне рассказали, он до того увлекателен, что я до сих пор под обаянием его и решила почему-то, что пьеса будет называться „Грезы“. Это отвечает заключительному слову графини: „Сон!“» (2 февраля 1894 г. – ГБЛ).

В 1894 г. Чехов неоднократно высказывал в письмах намерение издавать журнал. 6 октября 1894 г. он писал В. Л. Гольцеву: «Хочу скопить тысячи 3–4 и начать издавать журнал». Это не было настроением минуты: 28 ноября 1894 г. он о том же писал Ежову; через год эта мысль повторяется в письме к И. Л. Леонтьеву (Щеглову) (5 октября 1895 г.).

В эти годы в своих высказываниях о литературе, в письмах начинающим авторам Чехов продолжает настойчиво говорить о принципе объективности изображения (ср. предисловие к комментариям VII тома Сочинений). «Когда изображаете горемык и бесталанных и хотите разжалобить читателя, – советовал он Л. А. Авиловой 19 марта 1892 г., – то старайтесь быть холоднее – это даст чужому горю как бы фон, на котором оно вырисуется рельефнее. А то у Вас и герои плачут и Вы вздыхаете. Да, будьте холодны». «Как- то писал я Вам, – разъяснял он через полтора месяца свою мысль, – что надо быть равнодушным, когда пишешь жалостные рассказы. И Вы меня не поняли. Над рассказами можно и плакать, и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление. Вот что и хотел сказать» (Авиловой, 29 апреля 1892 г.).

В собственной художественной практике Чехова объективная манера окончательно складывается и завершается. В эти годы даны такие ее образцы, как «Попрыгунья», «Черный монах», «Скрипка Ротшильда». Но в одном произведении («Палата № 6») есть черты, не свойственные манере Чехова этого времени. Наряду с обычным для Чехова объективным повествователем в повести, написанной в целом в третьем лице, обнаруживается некий персонифицированный рассказчик, выступающей в первой лице. Он обращается к читателю, сообщает о своем знакомстве с персонажами, выступает с прямыми оценками. В поэтике Чехова зрели перемены.

3

В 1892–1894 годах Чехов – в центре внимания литературной критики. Почти каждое его напечатанное в журналах произведение (газетных рассказов критика по традиции почти не замечала) становилось литературным событием, вызывало долго не затихающую полемику.

Но старые оценки и репутации меняются медленно; одной из главных в критических статьях этих лет продолжала быть давнишняя мысль об отсутствии в творчестве Чехова «общей идеи», четкого миросозерцания, объединяющего начала. Наиболее последовательно эта точка зрения была сформулирована Н. К. Михайловским в статье «Об отцах и детях и о г. Чехове» («Русские ведомости», 1890, № 104, 18 апреля). Редкая общая статья о Чехове обходилась без цитирования его высказывания о том, как «Чехову все едино, – что человек, что его тень, что колокольчик, что самоубийца…» В новой статье о Чехове Михайловский подтвердил свой старый взгляд. По-прежнему из всего чеховского творчества им