единственным вопросом, - сказал он. - Вы изволите быть судьей? Судья обвел глазами своих непрошенных гостей и, проглотив жвачку, сказал: - Я судья, но только до обеда. - А вы изволили уже покушать? - Ну да... Я обедаю в половине третьего... Это вам должно быть известно. По праздникам я обедаю в половине второго. - Plenus venter non studet libenter, ваша честь! Хе-хе-хе... Вы изволите говорить истину. Но, ваша честь, нет правил без исключений! - У меня есть... Я не признаю в данном случае исключений... Я сужу людей только натощак, старина, когда я менее всего расположен сентиментальничать. Десять лет тому назад я пробовал судить после обеда... И что же выходило? Знаешь, что выходило, старина? Я приговаривал к наказанию одной степенью ниже... А это не всегда справедливо! Однако ты толст, как стоведерная бочка! Ты, вероятно, ешь много? И тебе не жарко носить на себе столько лишнего мяса? А это что за девочка? - Это, ваша честь, моя дочь... Она-то и является к вам просительницей. - Гм... Так... Подойди поближе, красавица! Что тебе нужно?
{01288}
Илька подошла к судье и дрожащим голосом рассказала ему всё то, что произошло во дворе графов Гольдаугенов. Судья выслушал ее, посмотрел на губы Цвибуша, улыбнулся и спросил: - Так что же тебе, красавица, нужно? - Я хочу, чтобы вы наказали эту женщину!.. - Так... Хорошо... С большим удовольствием! Сейчас же мы засадим ее в тюрьму... Послушай, старина, - обратился судья к Цвибушу. - Ты где породил эту красотку, на луне или на земле? - На земле, ваша честь! На луне нет женщин, ваша честь, а потому там едва ли возможно выпить стакан вина за здоровье роженицы! - Если на земле, то почему же она не знает, что... Какие же вы дураки, господа! Ах, какие дураки! Вы и дураки и чудаки! - Почему же? - спросила Илька. - Вероятно, потому, что мозгов нет... Гольдаугены меня кормят и поят, а я их судить стану!? Ха-ха-ха! Гольдаугены графы, а она дочь цыгана, плохого скрипача, которого следует высечь за то, что он плохо играет на скрипке! Чудаки! Нет, не на земле вы родились! Да захочет ли она с тобой судиться? Она нарисует на повестке, которую я ей пошлю, рожу с большим носом и бросит ее под стол! А где твои свидетели? Рабочие? Держи карман! Они не такие миллионеры, чтобы отказываться от куска хлеба! Ха-ха-ха! Нашла с кем судиться! Чудачка! Нет, не ерунди, красавица! Обидно, это правда... но что же поделаешь? Света белого не переделаешь! - Но что же мне делать? - Дать тряпку своему отцу, чтобы он завязал себе губу. От мух ранка может прикинуться... Свинцовой примочки купи... Только это я и могу посоветовать... Дать тебе еще совет, красавица? Изволь! Возьми своего толстого папашу под ручку и уходи... Не могу видеть дураков! Избавьте себя от присутствия судьи неправедного, а мне дайте возможность не беседовать с вами. - Но что же мне делать? - опять спросила Илька, ломая пальцы. - Гм... Третьего совета хочешь? Изволь! Сделайся такой же графиней, как она. Тогда ты будешь иметь полное право судиться с ней! Полное право! Ха-ха-ха!
{01289}
Сделайся графиней! Честное слово! Ты тогда будешь судиться с ней сколько твоей душе угодно! Никто и ничто не помешает! Впрочем... прощайте! Мне некогда! Оставьте меня. Пока ты не графиня, я имею еще право гнать тебя так неделикатно подальше от моего полного желудка и ленивого языка! Марш, старина! Свинцовой примочки не забудь купить! Судья отвернулся и принялся за ягоды. Цвибуш и Илька вышли со двора и пошли к мосту. Цвибушу хотелось остаться отдохнуть в деревне, но не хотелось действовать наперекор Ильке... Он поплелся за ней, проклиная голод, щемивший его желудок. Голод мешал ему соображать... - Мы, дочка, в город? - спросил он. Илька не отвечала. Когда они вошли в рощу, принадлежавшую гольдаугенским крестьянам, Цвибуш спросил: - Ты, Илька, сердишься? Отчего ты не отвечаешь на мой вопрос? Вместо ответа Илька зашаталась и схватила себя за голову. - Что с тобой, дочка? Дочка остановилась и повернула к отцу свое лицо.
