как говорят, был чертовски красив. А он - молод, богат? - Ему под сорок... Он очень богат... - Счастливы, разумеется? - Нисколько. Я тоже вышла замуж за миллион. Двухлетний опыт показал мне, что я сделала страшную ошибку. Счастье не в миллионе, как оказалось... Я теперь занимаюсь только тем, что изобретаю способ, как бы удрать от миллиона! Графиня засмеялась, и ее взгляд на некоторое время остановился на темнеющем небе. Помолчав немного, она со смехом продолжала: - Значит, мы с вами теперь поменялись ролями, барон. Я теперь ненавижу то, что прежде любила, а вы - наоборот... Как, однако, странно меняются обстоятельства на этом скучном свете! - Вы хотите бежать миллиона для счастья, а я ищу миллион не для того, чтобы записаться в счастливчики... Цели, как видите, разные... - Вам решительно ничего не известно о моей новой жизни? - Ничего... - Значит, толки ходят не особенно сильные... Я затеяла развод со своим мужем... - Затея веселая... А живете - у него теперь? - Ну, да... Странно немножко, это правда... Но мы, во избежание лишних сплетен, уедем друг от друга только тогда, когда наш разрыв окрасится в казенный сургуч... Я улечу отсюда, когда я буду официально свободна... Впрочем, всё это вам неинтересно... Я так обрадовалась встрече со старым знакомым и... другом, что готова бессовестно выболтать все свои тайны и не тайны... Поговорим о вас лучше... Вы как живете? - Как видите. Живу где придется...
{01320}
- Науки бросили? Совершенно? - Бросил и, по всей вероятности, совершенно... - И совесть ученого человека покойна? - Ну... Наука во мне потеряла немного больше нуля... Невелика потеря... Графиня пожала плечами и покачала головой. - Вы, Зайниц, оправдываетесь, как школьники, - сказала она. - Немного больше нуля... Молодые ученые не имеют настоящего, у них есть будущее. Кто знает: быть может, если бы вы продолжали ваши занятия науками, то вы были бы для науки в тысячу раз больше нуля! - Вы неправильно выражаетесь, - засмеялся фон Зайниц, - нуль, помноженный на тысячу, равен нулю. - Вы окончательно разорены? - спросила графиня, как бы не слушая фон Зайница. - Окончательно. У вас есть с собой деньги? - Немного есть. А что? - Отдайте мне их. Графиня быстро вынула из кармана маленький портмоне и подала его Артуру. Артур высыпал деньги себе в кулак, а портмоне подал графине. - Merci, - сказал он. - Беру взаймы. Отдам на другой день после свадьбы. Вы удивляетесь? Какие у вас удивленные глаза! Я не только прошу и беру, но даже еще жалею, что в вашем портмоне было так мало. Графиня посмотрела в его глаза и подумала: 'Он лжет'. - Я нисколько не удивляюсь, - сказала она. - Что странного и удивительного в том, что Артур фон Зайниц занимает немного денег у своего друга? Это дело житейское, обыкновенное... - А кто вам сказал, что вы мой друг? - Вы странны... Прощайте! С вами тяжело говорить. Графиня кивнула головой, подняла хлыст и помчалась по просеке. Глава IV Когда она проехала всю просеку и выехала в поле, были уже темно... Город, горы были еще видны, но потеряли свои очертания. Бродящие люди и лошади
{01321}
имели вид силуэтов самой неопределенной формы. Кое-где зажглись огни. Графиня остановилась возле шалаша, построенного из камыша и соломы на одном из гольдаугенских огородов. Гольдаугены для своих огородов арендовали часть городской земли с незапамятных времен. Арендовали ради тщеславия. 'Чем меньше вокруг моей земли чужих владений, - сказал когда-то один из Гольдаугенов, - тем более у меня причин держать высоко голову'. У шалаша стояли огородник и его сын. Увидев мчавшуюся к ним графиню, они сняли шапки. - Здравствуйте, старый Фриц и молодой Фриц!- обратилась графиня к огороднику и его сыну. - Очень рада, что застаю вас здесь. Если мне когда-нибудь скажут, что вы плохо исполняете свои обязанности, я буду иметь основание не поверить. - Мы всегда находимся при своих обязанностях, -
