— И что же?
Он встретился с ней взглядом.
— Теперь это все в прошлом.
— Оно причиняет тебе боль? — продолжала допытываться она.
Он пожал плечами.
— Это старая рана, и она уже зажила.
— Надеюсь, так оно и есть. Особенно после того, что между нами произошло.
Он громко выдохнул, и Реджина поняла, что он вот-вот замкнется в себе.
— Мне почему-то кажется, тебе мало только знать, что это быльем поросло.
— Потому что я — женщина настырная.
— А не лучше ли вместо разговоров заняться любовью?
Хорошо, подумала она. Значит, он не сердится, а просто пытается сохранить мужское достоинство. Она вознаградила его терпение долгим, страстным поцелуем, который мог завершиться физической близостью, потому что они все еще оставались раздетыми. Но как бы настойчиво этого ни требовало ее тело, эмоционально она не была готова снова предаться любви.
Сделав над собой усилие, Реджина перестала целовать Дезмонда и облизала влажные губы. Он вносил смятение в ее душу, независимо от того, в каком облике представал перед нею — всклокоченным и раздетым, как сейчас, или собранным и подтянутым, каким бывал в редакции. И если мужчина оказывает на нее такое воздействие, она должна о нем знать все.
— Ты любил ее? — спросила Реджина.
Дезмонд откинулся назад и прикрыл глаза ладонью, уступив ее желанию разговаривать, прежде чем будут удовлетворены другие желания. По правде говоря, ему хотелось довериться Реджине, и это вызывало в нем удивление, поскольку он был не из тех, кто любит изливать душу.
— Наверное, любил. И чувство было взаимным. — Он заметил на себе ее взгляд и, продолжая отвечать на вопрос, взвешивал каждое слово. — Я был диктором на местном телевидении, когда мы встретились с Сюзанной. У нас было что-то общее, и мне казалось, что она не похожа на других женщин, хотевших мачо, которого они видели на экранах.
— Ты — мачо? — засмеялась Реджина.
— После этой ночи ты сомневаешься в моих мужских способностях? — Он опрокинул ее навзничь и прижал руками ее плечи.
— Конечно нет!
— Так ты будешь слушать о моей несчастной женитьбе или хочешь повторить некоторые эротические позы, которые мы принимали вчера?
Она вздохнула, очевидно терзаемая сомнениями. В ее больших карих глазах отразилось любопытство и желание. Он не мог упрекнуть ее ни в том, ни в другом. Дезмонду самому хотелось заглянуть в ее прошлое, и он намеревался сделать это после того, как удовлетворит свое желание обладать ею.
— Рассказывай! Я хочу знать все о тебе. А потом ты будешь любить меня.
— Ну так вот. Мы поженились. Я работал на телевидении, но не чувствовал себя спокойно ни на работе, ни дома. Впрочем, так было и раньше.
Почему же ему не хотелось сорваться с места сейчас, когда все стало таким запутанным в его жизни? Он знал, что причина в женщине, которую он держит в своих объятиях.
— Сюзанна, наверное, чувствовала мое беспокойство. Мне кажется, что она тоже была не очень счастлива.
— Она тебе изменяла?
Как ни странно, она даже не допускала мысли, что это он мог разрушить семью.
— Да, изменяла. Очевидно, наши отношения не давали ей того, что она хотела.
— Или ей было неведомо, что такое преданность и честность, — сказала Реджина с презрением.
— Как мне кажется, Сюзанна хотела, чтобы я был доволен тем, что имею дома, но, почувствовав, что из этого ничего не вышло, она стала искать приключения на стороне.
— Я не представляла, что у нас с тобой так много общего. Мой муж тоже хотел, чтобы я довольствовалась домом, но в итоге тот оказался для меня золотой клеткой.
— Но он тебе не изменял? — спросил Дезмонд.
Она покачала головой.
— То, что он хотел, на мой взгляд, еще хуже. Он хотел переделать меня.
— Глупец!
Ее глаза засверкали от навернувшихся слез.
— Вот за это ты нравишься мне, Дезмонд. Ты принимаешь меня такой, какая я есть, и с уважением относишься к моим желаниям. — Она помотала головой. — Всю оставшуюся жизнь я буду знать, что ты меня правильно понимаешь и не будешь навязывать мне свои представления о том, как я должна жить. Ты хочешь меня?
Да, он хотел ее. И будет хотеть всегда, пока она рядом. Он прижался к ней, покрывая поцелуями ее шею и пленительную ложбинку между грудей.
— Я хочу тебя.
Она приняла его, выгнув назад шею, глубоко вздыхая и содрогаясь всем телом.
— Мне нужен мужчина, который понимал бы меня и принимал такой, как я есть.
Дезмонд все крепче прижимал ее и проникал все глубже.
— Я хочу познать тебя целиком и без остатка. Реджина всем телом подавалась навстречу ему.
— Я тоже хочу знать всего тебя.
Окружающий мир перестал существовать для них. Они целиком были поглощены познанием друг друга.
Реджина включила душ в ванной Дезмонда. Она вдыхала запах его лосьона и крема для бритья. Запах Дезмонда. И этого приятного запаха было достаточно, чтобы ее тело вновь отреагировало.
Она сейчас с удовольствием вернулась бы в кровать, но ей нужно было принять душ и попросить Дезмонда отвезти ее домой. Она звонила Мэгги и договорилась, что та выведет Бони на прогулку, но полной уверенности, что она сделает это, у Реджины не было. А Бони привык оставаться дома один не чаще, чем Реджина проводить ночь в постели у мужчины.
К тому же ей нужно было побыть одной и обо всем поразмыслить.
Часом позже Дезмонд отвез ее домой. На стоянке у своего подъезда она заметила незнакомую черную машину.
— Наверное, кто-то приехал к Мэгги.
Реджина рассказала о ней Дезмонду, когда они завтракали у него на кухне. Тогда же она призналась, что в тот вечер, когда он звонил, у нее была Мэгги, а про гостей она сказала только для того, чтобы подколоть его.
— Кстати, я совсем забыла тебе сказать! — воскликнула Реджина. — Завтра сочельник, и ко мне приезжают Марти и Барбара. У меня это вылетело из головы, и все из-за того, что ты такой сексуальный. А теперь, увидев эту машину, я вспомнила. У тебя есть какие-нибудь планы на завтра?
Реджине очень хотелось познакомить Дезмонда со своим братом и его женой. Она не допускала мысли, что он останется в этот день один.
Он выключил зажигание и, повернувшись к Реджине, намотал себе на палец ее локон.
— Я обратил внимание, что у тебя нет елки.
Сейчас, когда он заговорил об этом, она вспомнила, что у него дома тоже не было елки.
— Я не хотела ставить ее одна. — Марти выдаст ей по первое число, когда увидит, что она нарушила семейную традицию, но ей не хотелось одной покупать елку.
— А ты не подумала, что Бони тоже заслуживает праздника? — шутливо сказал Дезмонд.
— Бони! — Нужно скорее вывести его на улицу. Она дернула за ручку, выскочила из машины и побежала к подъезду.
Перед своей дверью она остановилась от неожиданности. На коврике у двери она увидела пару мокрых женских туфель. Эти туфли с золотым шитьем могли принадлежать только одному человеку.
