— Я давно люблю тебя, Брек Рот. Только ты ничего не замечал.
— Что же делать? — спросил он и сам удивился своему жалкому писку, так непохожему на прежний звучный и сильный голос. — Я не хочу тебя потерять.
— Брек Рот… — сказала она тихо и замолчала.
— Что? — сказал он потерянно.
Сильный и всегда уверенный, ни разу не дрогнувший даже перед чудовищными квазирастениями Темного Мира, он впервые не знал, что делать.
— Брек Рот, — повторила она, — нам остается только ждать.
— Ждать?
— Да. Я понимаю тебя… Я счастлива. Я люблю тебя, но люблю и будущего ребенка. Прости, мой повелитель, но я и сейчас не знаю, кого люблю больше.
Он вздохнул, судорожно прижал ее голову к своей груди. Эли закрыла глаза и затихла.
С каждым днем он находил в ней что-то новое. Он выполнял все ее желания, старался предугадать возможный каприз, а их было много. Будущий ребенок с каждым днем становился требовательнее. Эли вдруг принималась грызть молодые веточки, глотала известняк, однажды пила кислоту в немыслимых для организма концентрациях…
И вот его весна кончилась.
Эли увезли в Дом Окончательной Метаморфозы.
Он два дня метался затравленным зверем по комнате, потом выскочил на улицу. Вдоль проезжей части неслись колеблющиеся воронки перегретого воздуха, на площади вздымалось сухое марево горячей пыли. От металлических деревьев падали призрачные тени: летом по небу метались три-четыре солнца. На улицах пусто, редко кто выйдет в такую жару на открытое место.
Брек Рот шел посреди дороги. В зоне Огненного Пояса было жарче, к тому же здесь нет прыгающих ядовитых растений… но есть страшное многоэтажное здание, к которому он приближался с каждым шагом, — Дом Окончательной Метаморфозы!
Он, замедляя шаг, прошел вымощенную камнем площадь. Сердце стучало часто. Дом вырос, занял половину неба, заслонил собой весь мир.
Ворота распахнулись только к концу дня. Брек Рот ринулся вперед. Навстречу. двигалось около сорока женщин с детьми на руках. Странно, только у двух-трех лица казались опечаленными, а ведь им всем придется вживаться в мир заново. Правда, Город взял на себя заботу о матерях, отныне каждая имеет свой дом и средства к существованию…
В переднем ряду матерей шла приземистая тяжелая женщина с орущим младенцем, далее — жгучая брюнетка с подчеркнуто прямой спиной и горделивой походкой, рядом держалась бледная белокурая девушка, смутно напоминающая Эли, а крайней шла миниатюрная рыжеволосая женщина с не по росту огромным свертком в руках…
Брек Рот всмотрелся в них, впился взглядом в следующий ряд, в следующий… Женщины, много женщин, все чужие женщины! Он чувствовал к ним непривычное сострадание, словно все они были его младшими сестрами, которых надо защищать, но глаза все отыскивали и отыскивали ее, единственную…
Кто-то взглянул сочувствующе, и тут Брек Рот снова посмотрел на брюнетку: Та двигалась уверенно, стройные ноги легко несли гибкое плотное тело. На прямую спину ниспадает роскошная черная грива великолепных волос, черные миндалевидные глаза выглядят глубокими и загадочными, губы вызывающе яркими и припухшими…
И вдруг черты незнакомого лица словно растопились. Брек Рот в немыслимом озарении увидел другим зрением, внутренним, о каком никогда и не подозревал, да и от других не слышал — увидел Эли…
Он облизал пересохшие губы, негромко позвал:
— Эли!
Брюнетка чуть повела глазами, но продолжала идти вместе со всеми. Брек Рот догнал ее, пошел рядом.
— Эли, — повторил он, — я узнал тебя.
Брюнетка молча двигалась вместе с остальными матерями. Ее тело было как жидкий огонь, смуглая кожа резко контрастировала с бледностью женщины, что шла рядом.
— Эли, — сказал он настойчиво. — Я узнал тебя!.. Я узнал тебя, понимаешь?
Она повернула к нему лицо, и он увидел, что румянец сменился бледностью. Вдруг из ее изумительных глаз брызнули слезы, она свободной рукой обхватила его за шею.
— Брек Рот, — сказала она со вздохом, — ты все-таки узнал меня… Ты узнал!
— Узнал, — повторил он. — Пойдем домой. И больше сюда — ни ногой!
Она остановилась, пораженная:
— Ты… ты берешь меня с собой?
Матери молча обтекали их с обеих сторон, вскоре они остались одни.
— Конечно, — выдохнул он.
— Но я… другая.
— Нет.
— Другая, Брет Рот.
— Нет!
— Я думаю иначе, чувствую иначе…
— Я знаю, что ты моя прежняя Эли.:
Ее слезы мгновенно высохли. Брек Рот взял завернутого младенца, другой рукой подхватил ее под руку. Он все еще не решался как следует взглянуть ей в лицо.
В первый же день Эли перестроила квартиру, полностью заменила мебель, перекрасила стены и потолок в яркие цвета. Свои любимые сентиментальные романы с недоверием повертела перед глазами, затем с отвращением швырнула в утилизатор.
Быстрая в движениях, веселая, она невзлюбила торчать дома, и Брек Рот вынужденно таскался с нею по Городу, посещал выставки, аттракционы, спектакли, соревнования, увеселительные заведения, бывал в гостях — Эли заводила знакомства мгновенно, — узнал жизнь Города доскональнее, чем когда-либо.
Странное дело, ему с Эли было уютно и весело в ресторанчиках, куда брезговал заходить раньше, на выставках узнал немало интересного, вплоть до бескровных способов сдерживания квазирастений на Рубеже — Эли таскала его и в технические салоны, — а новые знакомства вовсе не оказались обременительными: Эли чутьем находила веселых и вместе с тем достойных людей, среди которых оказалось несколько высокопоставленных ученых, деятелей Расширения.
Даже любовь для него открылась с неожиданной стороны…
И жил он в новом мире, жил в незнакомом знойном лете, но однажды острое чувство утраты заставило сказать:
— Один ребенок… А если с ним что-либо случится? Я потеряю шанс на бессмертие. На это не имею права… За мной — тысячи поколений! Каждый из предков оттачивал мысль и тренировал тело, чтобы послать в будущее достойного представителя вида. Я не имею права ставить под удар эстафету поколений…
В ее глазах блеснула искорка. Через месяц он увидел красные и желтые пятна на ее чистом лице. Он закусил губу, побледнел. Она со вздохом сжала ему пальцы:
— Ты не ошибся…
Спазмы сжали ему горло. Он передохнул с трудом, сказал тяжело:
— Но ведь так… я тебя потеряю.
Она мотнула головой. В широко расставленных и темных, как лесные озера, глазах сверкнул огонек не то отчаяния, не то вызова.
— Мы и так перехитрили судьбу! Мы ведь были вместе снова… Не отчаивайся. Я люблю тебя, но это… жизнь, Брек Рот. Не всегда такая, какой нам бы хотелось.
Он потрогал ее пышные волосы, склонился поспешно над ее лицом, чтобы она не увидела его покрасневшие глаза. Сердце сжало болью, и он знал, что отпустит не скоро. Если отпустит вообще.
