траву.
— Все!
Рядом зашелестели шаги. К нему подходил Нозавр. Раньше он, как помнил Роман, к кораблю приближаться не решался.
— Готово, — сообщил Роман, ощущая неловкость и сам не понимая ее причин.
Нозавр опустился рядом, поджал под себя ноги. Оба одновременно посмотрели на ракету.
Теперь она выглядела еще страшнее, чем до катастрофы. Пугающая пустота внутри, всего три индикатора — главной и вспомогательной тяги — и только один — ускорителя. Да, пожалуй, и они тут лишние. И без приборов понятно, что и где происходит в корабле. Из множества рукояток управления осталась только одна аварийная, две простого пилотажа и две планетарных двигателей. Корпус исполосовали безобразные швы сварки, искореженные дюзы выгнулись еще больше… Но именно эта форма предпочтительнее для полетов в подпространстве!
Он поднял массивный булыжник, подкинул, определяя вес. Потом резко сжал в кулаке. Гранитный обломок хрустнул и рассыпался красноватой пылью. «На Базе схожу к силомерам», — подумал рассеянно.
Он перевернулся на спину, засмотрелся на синее небо. Лицо оставалось хмурым.
— Ты не рад, Пришелец? — спросил Нозавр тихо.
— Рад. Через восемь месяцев буду на Земле. Но если бы не мучила мысль, что этот же путь можно проделать за две минуты! Что-то вертится в голове, мелькают обрывки мыслей о прерывистом пространстве, о гравитационных вихрях… Помоги!
— Я не знаю, о чем ты говоришь… Сделаешь сам или твои сородичи…
Он смотрел неподвижным взглядом прямо перед собой, роговые пластинки наполовину прикрыли красные глаза.
— Ты очень помог, — сказал Роман твердо. — Но знай: и Земля просто не может быть неблагодарной. Я хочу помочь вам. У вас тишь да гладь, птички поют, но чую нутром, не все ладно в вашем детском королевстве. Вот ты наделил меня многими чудесными свойствами…
Нозавр медленно повернул к нему зеленое лицо. Роман умолк, впервые увидев что-то вроде человеческой тоски в нечеловеческих глазах.
— Ничем я не наделил тебя, Пришелец… И ничем не мог наделить, потому что у меня нет того, что есть у тебя. Мы не так богаты, как вы… Все это было в тебе. Просто я расшевелил несколько бездействующих узлов в твоем мозгу… Но далеко не все… Вероятно, эволюция предназначила вас, хомо, для особо важных дел…
— Да, — сказал Роман уверенно, — Мы покорим пространство, достигнем самых дальних галактик…
— Я сказал «для особо важных дел», — сказал Нозавр тихо. — Пространство вы и так покорите… Но я ждал, когда ты заговоришь о помощи… Я и пришел за этим. У нас нет таких резервов, к тому же мы за миллионы лет где-то сбились с пути… Вы, молодые и сильные, можете помочь нам с вашими могучими машинами. А мы… ты знаешь…
— Спасибо, — сказал Роман. — От имени Земли… прости, что так высокопарно, принимаю… еще как принимаю!.. и благодарю.
Он как наяву уже видел исполинские звездолеты могущественной Земли, которые с ревом опустятся на зеленые равнины, чтобы влить свежую кровь в древнюю дряхлеющую цивилизацию.
— Спасибо, — повторил он.
Вскочил с мятой травы, переполненный гордостью за человечество.
— Пора.
Он вернулся в ракету, но пока готовился к взлету, легкая грусть расставания уступила место ликующей радости. Земля! И выпьют на Базе за его возвращение, и построят мощные звездолеты для прерывистого пространства, и узнают в конце концов, что это за «особо важные дела», которые им предстоит совершить.
СЛИШКОМ ПРОСТО
Ян дважды выстрелил и прыгнул за раскаленный черный обломок скалы. Можно было бы воспользоваться паузой, пробежать еще с десяток метров, но он отчетливо слышал в наушниках шлемофона хриплое дыхание Женьки Медведева: юный космонавт нес на спине потерявшего сознание Макивчука.
Ян выстрелил еще раз. Рогатая голова чудовища разлетелась вдребезги, но из-за гребня вынырнули еще два монстра и с ужасающей скоростью понеслись на космонавтов.
— Оставь нас, — послышался в наушниках тоскливый голос Женьки. — Ты еще успеешь добежать до ракеты… Я тебя прикрою огнем.
— Тихо, — хрипло ответил Тролль. — Рожденный для виселицы в море не утонет. Это мне часто говаривала матушка, снаряжая в космос…
Он дал короткую очередь, отпрыгнул, пробежал несколько шагов. До корабля оставалось около километра. Этот километр показался Медведеву мегапарсеком. Целую вечность шел он через вселенную с металлической глыбой на плечах. Неистовый рев зверья, жуткий вой и хриплые крики проникали даже сквозь фильтры акустической защиты.
Корабль, однако, постепенно приближался. Наконец юный космонавт уперся в гладкую поверхность люка. Никогда еще так не хотелось свалить непомерную тяжесть с плеч, сесть и отдохнуть, но в затуманенном сознании фиксировались хлопки выстрелов, которые становились все реже и реже…
Ян Тролль оглянулся, швырнул бесполезный автомат с пустым диском в пасть ближайшего чудовища и в несколько гигантских прыжков очутился возле открытого люка. Вскочил в корабль и захлопнул люк. Через секунду на корабль обрушилась многотонная тяжесть кремнийорганического чудовища.
Женька бессильно лежал рядом с капитаном. Тролль мгновение постоял, прислонившись к стене, потом сказал ровным и спокойным голосом:
— Прибыли. Раздевайтесь и будьте как дома.
Он осторожно освободил Макивчука от доспехов. Женька вылез из скафандра и остался лежать на полу. От дикой усталости не было сил лишний раз шевельнуть пальцем. Тролль похлопал его по плечу и подтолкнул к внутренним дверям. Иди, мол, отдохни. Я справлюсь сам. И каким только чудом он держится?
На следующий день Женька старательно деактивировал и дезинфицировал скафандры. Работа не из самых приятных, тем более после вчерашних ужасов. Женька с трудом ворочал скафандры повышенной защиты и хриплым голосом тянул старинную уральскую песню:
Динамик над головой произнес голосом Тролля:
— Эй, Карузо, заканчивай и топай в общую каюту. Сбор. Капитан, видимо, решил устроить нам баню без деактивации.
В единственной просторной каюте уже находились Тролль и Макивчук. У капитана была перевязана голова, под глазами темные круги, но выглядел относительно бодро.
— Садитесь, — сказал Макивчук тяжелым голосом, — разберем все по порядку.
