— Где этот? — спросил он и нахмурился.
— Вам кого надо, молодой человек? — тревожно спросила я.
— Да я ему за козла рога поотшибаю… Ясно? — далее начался обычный в таких случаях пьяный бред.
Макс споткнулся и едва на меня не упал. Я взвизгнула, а Женя поднялся.
— Вот что, мужик, давай-ка отдохни. Уже поздно, спать пора…
— Я ведь его даже пальцем не тронул, это он меня толкнул…
Макс, пятясь задом, а Женя, на него надвигаясь, вышли в коридор. Дверь Женя за собой закрыл, чтобы Макс, изловчившись, не проскочил в купе. Но тот свое дело знал, и по голосам я скоро поняла, что он стоит спиной к двери, загораживая ее от Жени и продолжая слезную повесть о своей нелегкой судьбе.
Пара минут, чтобы проверить багаж, у меня есть. Я приподняла нижнюю полку, расстегнула потертый чемодан, тревожно прислушиваясь к голосам. Под ворохом одежды лежал кейс, по виду мало чем отличающийся от моего, а если и отличался, так тоже не беда. Не раздумывая, я поменяла кейсы, на что ушло меньше минуты.
За дверью прибавился Вовкин голос, а следом и голос проводника. Уже не торопясь, я попыталась скрыть следы насильственного вторжения, потом приоткрыла дверь и выглянула. Все четверо говорили разом, но гроза заметно шла на убыль. Макс принял покаянную позу и в третий раз спросил:
— Я тебя задел? Нет, ты скажи: задел или нет? Не-ет, а ты меня…
— Все мужики, по местам, — твердил проводник. — Девушку перепугали…
Все разом посмотрели на меня. Надо полагать, выглядела я, как овца, завидевшая волка, и дрожала как осиновый лист, что неудивительно, если учесть, чем я только что занималась.
Мой вид произвел впечатление, мужики закручинились и стали откатываться в разные стороны. Наконец мы втроем оказались в купе.
— Господи, каких только сумасшедших не встретишь, — вздыхала я. — Женя, он тебя не ударил?
— Я б ему так ударил…
— Что значит пьяный, уперся как баран…
— Надо бы все-таки с ним разобраться, — хмурился Вовка.
— Охота тебе связываться. Проспится мужик, в голове просветлеет…
Веселой беседы не получалось, не помогла и принесенная Вовкой бутылка. Мы пить отказались. Вовка выпил и тяжело задумался, надо полагать, строил планы мести. Тут и появился проводник. Постучал, вошел и сказал:
— Девушка, если не передумали, можете заселяться. Ребята не против. Они в соседнем вагоне в карты играют и ночевать вряд ли придут…
— Спасибо, — поблагодарила я, с готовностью поднимаясь.
— Может, у нас останешься? — спросил Женя. Мои чары наконец возымели действие.
— Нет, я к дамам, — с улыбкой ответила я.
— Давай помогу, — предложил свои услуги Вовка.
— Не надо, вдруг этот тип там болтается, чего дорого, опять пристанет. Сумка не тяжелая, я справлюсь.
— Я донесу, — сказал проводник. В этот вечер я шла нарасхват. Он подхватил сумку, я простилась, и мы пошли в купе. В тамбуре Макс курил в компании молодой брюнетки, я едва заметно кивнула. Он прикрыл веки.
— Ребята свои вещи перекинули к вам в купе, — сообщил проводник. — Ваша полка нижняя…
— Спасибо вам большое.
Я постучала, женский голос осветил «да», и я вошла. Женщина лет пятидесяти застилала постель, ее дочь устроилась на верхней полке и отвернулась к стене; заслышав меня, взглянула мельком и поздоровалась.
— Здравствуйте, не помешаю? — широко улыбнулась я.
— Что вы, мы очень рады. Ребята вроде бы неплохие, да выпить любят. А нам, сами понимаете, поспокойнее — получше. Ваш рюкзак мужчина принес, поставил под полку.
— Спасибо, я знаю.
Она продолжила возню с постелью, а я подняла полку, расстегнула рюкзак, достала из него матерчатую сумку и кейс. Тот, что вез Макс, был подобием того, что я получила от дяди Юры: много макулатуры и немного баксов, уложенных так, что не придерешься. Макс у нас на все руки мастер.
Кейс Макса я переложила в свою сумку, а позаимствованный у Жени сунула в сумку Макса и застегнула «молнию». Рюкзак свернула и тоже убрала в сумку. Переоделась, поверх махрового халата набросила кофту, через плечо перекинула полотенцу, свернула одеяло и, подхватив его под мышку вместе с сумкой Макса, вышла из купе. Выглядела я копной сена, и разглядеть сумку под одеялом мог столько очень проницательный человек. Кстати, он вполне может быть совсем рядом.
Проводник в своем купе выяснял отношения с очень сердитой женщиной, тамбур был пуст, но Макс как раз выходил из туалета. Я перехватила одеяло, левой рукой поставила сумку к стене и, прикрывая ее своим телом, ногой толкнула к Максу, Он легко ее подхватил.
— Сматывайся, — прошептала я. Макс кивнул и исчез в тамбуре. Если мы напутали и Женька все-таки не курьер, будет смешно.
Проводник наконец отделался от гневной дамы, и я смогла подать голос:
— Можно одеяло поменять? Это влажное.
— Ни одного нет, сами посмотрите, если не верите…
— Жаль, — загрустила я.
— А вы в первом купе поменяйте, ребят все равно нет…
— Неудобно без хозяев, там же их вещи.
Я вернулась в свое купе, женщина уже легла.
— Хотела одеяло сменить, — пояснила я.
— Все сырое, будто нарочно намочили, — откликнулась она. — Безобразие, на белье смотреть страшно, а не только спать на нем. За что деньги платим?
Мы посокрушались немного, и я пошла умываться.
Возле туалета встретилась с Женей.
— На покой? — улыбнулся он.
— Пора.
— До завтра.
— Спокойной ночи.
Мое пожелание было несбыточным, когда вокруг такие дела…
Я вышла из туалета и едва не налетела на проводника. Он хмурился и бормотал под нос ругательства.
— Что случилось? — спросила я.
— Кто-то дверь открыл. Самоубийцы чертовы, на что она им понадобилась… на два вагона хоть бы один трезвый мужик.
— Любит народ выпить…
Я посмотрела в окно, поезд шел в гору, но скорость приличная. Надеюсь, Максу повезло.
Я пыталась уснуть. Не тут-то было. В одиночестве вдруг стало невыносимо страшно. Женщины спали, а купе даже не запирается как следует. Если кейс проверяли, то уже знают, что курьер я липовый. А если они следили за моими передвижениями по вагону и смогли вычислить Макса? О Господи… Лучше об этом не думать. А если они только увидели кейс, а открывать не стали? Считают, что курьер я? И придут ночью. Или встретят на вокзале. Или решат проводить до места? Для меня предпочтительней последнее. Ввалиться в купе ночью не очень умно: три женщины поднимут визг, взбудоражив весь поезд. Хотя можно сделать так, что ни одна из нас рта раскрыть не успеет. Об этом тоже лучше не думать.
Прыть неведомых врагов должны сдерживать Полифем с подручными. Перестрелка в поезде им вряд ли нужна… Вся беда в том, что они меня знают, а я их нет. А что, если эти женщины… бред. Полифем не подает признаков жизни, сидит безвылазно в купе. Хотя о том, что я умудрилась познакомиться с Женей,
