положено. С большого ума он таких дров наломает...'
- Хорошо, я с ним поговорю, - кивнула я. - Хотя уверена - это излишне. Он в курсе всех проблем региона, но покончить со злом можно лишь совместными усилиями после долгой изнурительной борьбы.
- Издеваешься? - буркнул Луганский.
- Нет. Не лез бы ты не в свое дело, для этого есть специально обученные люди. Кое-что у них получается. Недавно некие граждане лишились тепленьких мест, а Дед официально заявил, что с коррупцией в рядах вскоре будет покончено.
- Все-таки издеваешься, - кивнул он, поднялся и ушел, а я загрустила. Допила чай и отправилась к себе.
Не успела я с удобствами устроиться в родном кабинете, попутно пытаясь решить, чем себя занять в ближайшее время, как дверь открылась, и в комнату вошел Дед. Надо сказать, после моего водворения здесь он взял за правило заглядывать ко мне хотя бы раз в день. Может, моя физиономия повышала его работоспособность, а может, он просто желал убедиться, что никуда я не сбежала и отрабатываю потраченные на меня деньги.
- Привет, - сказал он, проходя к столу и устраиваясь в кресле, и добавил:
- Прекрасно выглядишь.
Я согласно кивнула, не желая его расстраивать, хотя и в самом деле выглядела неплохо, однако женщины редко бывают абсолютно довольны своей внешностью, и я не исключение. Дед подумал и поцеловал меня в лоб по-отечески и после этого устроился в кресле основательно, а я заподозрила, что он не просто так пришел. Однако причину своего появления Дед открывать не спешил, и я тоже торопиться не стала.
- Что нового? - спросил он довольно равнодушно.
Надо полагать, вопрос был риторический. Дед обожает риторические вопросы, я, кстати, ничего против не имею, раз отвечать на них необязательно, но что-то все-таки сказать было надо, и я сообщила:
- В городе появилась банда подростков на роликах, тырят у прохожих мобильные.
Деду это сообщение по неведомой причине не понравилось.
- У тебя украли мобильный? - нахмурился он.
- У меня - нет. Но я была свидетелем данного безобразия.
- И что? - продолжил он хмуриться.
- Ничего, - пожала я плечами.
- Слава богу, я боялся, ты кинулась восстанавливать справедливость, забыв, что в твоем положении...
- Когда ты это говоришь, я чувствую себя смертельно больной.
- Я беспокоюсь за тебя, - вздохнул он и посверлил меня взглядом. - Ты давно виделась с Луганским? - мягко спросил он, но я насторожилась. Хорошо зная Деда, я предположила, что вопрос этот он задал не просто так.
- Только что, - ответила я. Дед взглянул исподлобья, словно прицениваясь. Иногда он забывался, вот как сейчас, и его взгляд становился до того жестким, что под ним невольно ерзать начинаешь, впрочем, для меня это пройденный этап.
- Кажется, он тебе доверяет, - заметил Дед.
- Непонятно почему, - кивнула я.
- Как раз понятно, - пожал он плечами. - У тебя репутация порядочного человека, далеко не каждый может похвастаться этим.
Его слова о моей репутации, признаться, удивили. Я-то думала, что меня считают в худшем случае алкоголичкой, а в лучшем - дурно воспитанной особой. Еще более странным показалось то, что Дед заговорил об этом, да еще в таком тоне, будто нимало не сомневался в том, что общественность на сей счет права.
- Спасибо на добром слове, - не зная, что ответить, сказала я и растянула рот в улыбке.
Дед опять нахмурился.
- Не юродствуй.
- Не буду.
- Так что Луганский?
- В каком смысле?
Взгляд Деда посуровел еще больше, но тут он, должно быть, вспомнил о моем интересном положении и вздохнул.
- Он был у меня сегодня. Говорил дельные вещи. Правда, кое-что показалось мне преждевременным и даже неуместным.
- Ничего не могу сказать по этому поводу, - продолжая улыбаться, заметила я. - Мы выпили в баре чаю, но мне он ничего заслуживающего внимания не сказал.
Вряд ли Дед мне поверил, несмотря на то что взгляд мой был открытым, а улыбка максимально искренней, и, между прочим, зря не поверил: с моей точки зрения, Луганский действительно не сказал ничего толкового.
