- Ждать придется долго.
- Я подожду.
- Как знаешь. - Он отвернулся, я хотела выйти, но ноги точно приросли к полу, потому что взгляд натолкнулся на половинку однодолларовой банкноты, что лежала на столе. Даже со своего места я видела надпись на середине, всего несколько букв, которые не смогла прочитать. - Что еще? - так и не услышав, как за моей спиной закрылась дверь, спросил Тагаев, поворачиваясь.
Я оторвала взгляд от банкноты и заставила себя покинуть комнату. Охранник ждал возле двери, покачал головой, не находя слов, и отошел, а я отправилась в бар. Банкнота не выходила из головы. Это та самая половинка, что была в бумажнике, или ее пара, неважно. Важно то, что Тагаев каким-то образом замешан в истории, в которую очертя голову полезла я. Как не сказать судьбе спасибо? Мало того, что все и так хуже некуда, теперь еще и это.
В баре я взяла стакан минералки и, устроившись в уголке с унылым видом, сидела минут сорок. Самое разумное - уйти, не дожидаясь Тимура, и забыть эту историю. Мальчишка погиб. Возможно, нет, я уверена, из-за этой самой банкноты, что сейчас лежит на столе Тимура. Ну, давай, произнеси это для самой себя: Тимур причастен к убийству. Тебя это удивляет?.. Удивляет другое: как играет нами судьба.
- Черт... - Бармен покосился в мою сторону, и я поняла, что произнесла это вслух.
Хорошенькое дело: отец моего ребенка причастен к убийству, которое я еще час назад намеревалась раскрыть. А теперь? Я ничего не желаю знать об этом. Разумеется. Друзей, и уж тем более любовников стоит выбирать осмотрительнее. Репутация Тимура мне хорошо известна, но одно дело слухи, пересуды и прочее, а другое дело увидеть доказательства его вины собственными глазами. Это, знаете ли, впечатляет. Я так впечатлилась, что, похоже, до сих пор не могу прийти в себя. Стоп. С чего я взяла, что он причастен к убийству? С того, что на его столе лежит половинка банкноты. Можно, конечно, предположить, что и банкнота не та, и попала к Тимуру случайно... А если в самом деле случайно? Я не хочу думать о нем плохо, что бы там ни говорили другие, я - не хочу. Допустим, Витьку он не убивал, но банкнота реальность, следовательно, как ни крути, но Тимур имеет к происходящему самое непосредственное отношение. Проще всего поговорить с ним. А что? Взять и спросить... Я по опыту знала, что Тимур не любитель рассказывать о своих делах, он этого и раньше терпеть не мог, а сейчас... Мы прожили вместе несколько месяцев, но я знаю о деловой стороне его жизни так же мало, как в первый день знакомства. Значит, придется разбираться самой. Вряд ли он скажет мне спасибо.
'У меня есть выбор', - твердила я себе, зная: на самом деле уже поздно. Не хотелось бы оказаться с ним по разные стороны баррикады, но уже поздно. Впрочем, по одну сторону мы все равно не были. Просто делали вид, что мы вместе. Оттого наша предполагаемая любовь и оказалась столь скоротечной. Надо уходить. Пусть женится на своей блондинке, она не будет восстанавливать справедливость в отдельно взятом городе, а я попытаюсь и опять получу по шее. Хотя временами мне везет. Только я не хочу, чтобы повезло сейчас. И не хочу верить, что он убийца. И видеть его чужим мужем тоже не хочу... Ага, и сама замуж не пойду. Кажется, это называется 'собака на сене'. Не съем, так хоть понадкусываю.
Жизнь показалась до того скверной, хоть волком вой. В разгар моего самокопания в баре появился Тимур. Вошел, огляделся и направился ко мне. Сел напротив, кивнув бармену. Тот подошел, Тимур попросил принести кофе и только после этого поднял на меня взгляд.
- Не в моих правилах делать тебе замечания, - заговорил тихо. - Но, помнится, ты потратила довольно много времени, обучая меня хорошим манерам.
- Я ведь уже извинилась. Охранник не виноват, он не хотел меня пускать.
- Не имеет значения, - пожал плечами Тимур. - Он уже уволен.
- Он действительно пытался меня остановить.
- Бедняга. Куда ему, ты, как всегда, с кавалерией, - без усмешки заявил Тимур. - Отвлечемся от его незавидной доли. Ты хотела поговорить.
- Хотела, - вздохнула я. - Правда, теперь не уверена, есть ли смысл.
- А что изменилось? - удивился он. Спросил насмешливо, но взгляд, сопровождавший эти слова, стал внимательным.
- Просто я решила, что должна тебе сказать, нет, попросить.., но, поразмышляв в тишине...
- Вот видишь, поразмышлять иногда полезно.
- Тут ты прав.
Он выпил кофе, принесенное барменом, его молчание давило, а я все никак не могла решиться. Не могла начать разговор и уйти тоже не могла. Тимур взглянул на часы.
- Я не против посидеть с тобой в тишине, но, к сожалению...
- Просто поговорить у нас с тобой никогда не получалось, - с прискорбием констатировала я.
- На всякий случай хочу заметить: особо разговорчивой тебя не назовешь.
- Если ты о ребенке...
- Я о нем, дорогая, - усмехнулся он, и стало ясно: спокойствие дается ему нелегко.
- Я хотела тебе сказать...
- И что же помешало?
Руки чесались запустить в него чашкой, но я сдержалась, помолчала немного, собираясь с силами.
- Если ты помнишь наш последний разговор в моей квартире...
- Я не жалуюсь на память. И что там было о ребенке? Или тогда ты еще ничего не знала?
- Знала. И хотела тебе сказать. Даже подготовила пространную речь. Но ты как раз вознамерился отпустить меня на свободу. Не буду цитировать дословно, но звучало это примерно так.
Тимур тихо засмеялся, качая головой.
