на Пиренейском полуострове функционировал до последнего дня войны и даже позже. Представители высшего руководства нацистской Службы безопасности во время войны не раз инспектировали своих агентов в 'нейтральной' Испании.
В 1943 году в Испанию направился Канарис вместе с бригадефюрером СС Шелленбергом. Шелленберг писал впоследствии: 'В то время сосредоточение (сети шпионажа. - Ю.М.) в Мадриде являлось объектом наших больших забот... Военный сектор включал кроме участников активного шпионажа и контршпионажа еще около сотни сотрудников, которые размещались в здании немецкого посольства и создали там одну из наших крупнейших зарубежных служб по радиоперехвату и дешифровке. К этой службе примыкала также метеорологическая станция с опорными пунктами в Португалии, на Канарских островах, а также в Северной и Южной Африке. Обеспечение нашей обороны (т. е. шпионажа. - Ю.М.) на Иберийском полуострове важно было прежде всего потому, что Испания и Португалия являлись прикрытием для работы секретной службы в Южной Америке. Мы смогли наладить регулярно работающую курьерскую связь (с Южной Америкой. - Ю.М.). При помощи нескольких... торговых фирм нам удалось создать обширную агентурную сеть в испанских портовых городах... В Южной Америке в нашем распоряжении также находилось большое количество хорошо обученных сотрудников. Выполнению наших задач благоприятствовало то, что в течение нескольких десятилетий германская экономика оказывала здесь свое влияние; это позволило нам черпать силы из многочисленных источников...'*
Итак, Испания в целом, а Мадрид в частности были вотчиной нацистских шпионов! И чем безвыходнее становилось для гитлеровцев положение на фронтах, тем больше они укреплялись на Иберийском полуострове. Агенты из Северной и Южной Америки, Европы, Азии поставляли сюда шпионские сведения и взамен получали новые директивы.
Германские концерны всемерно помогали фашистской секретной службе, а она не оставалась в долгу. Ее агенты старались спасти испано-португальские источники сырья от захвата американцами и англичанами. Гитлер и Гиммлер отправились на тот свет, но нацистский Вавилон в Испании уцелел. Наиболее закоренелые гитлеровцы в последние месяцы войны бежали под крыло диктатора Франко. Нацистская колония в Мадриде возросла с 11 до 16 тысяч человек.
Гостеприимством каудильо воспользовались 5 тысяч вчерашних высокопоставленных гитлеровцев. О каждом из них позаботились, но особенно хорошо приняли здесь Скорцени. Ведь еще в 1945 году в его руки окончательно перешло эсэсовское военное управление, ранее подчиненное возглавлявшемуся Канарисом шпионскому ведомству ОКВ 'Абвер (заграница)'. Скорцени унаследовал картотеку руководителей и тайных агентов этого отдела в Капштадте, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, Тунисе и Лиссабоне.
Подчиненный Скорцени подполковник Арно Клейенштюбер - руководитель шпионского центра в Мадриде своевременно посвятил своего шефа в деятельность подрывных органов и позаботился о соответствующем дополнительном количестве тайных явок. Бывший нацистский дипломат Раушенбах, также бежавший в Испанию, оказался весьма ловким человеком в размещении прибывавших в Мадрид эсэсовцев.
* Walter Schellenberg. Memoiren, S. 112, 249, 265, 269.
Следовательно, вояж Скорцени в Испанию был тщательно подготовлен. Брат Франко Николае, в течение многих лет связанный с Гиммлером, лично знал Скорцени. Герцогиня Валенсийская приняла человека со шрамами с распростертыми объятиями. Дон Эдуарде Эскер, баснословно богатый помещик и платный агент Главного управления имперской безопасности, сразу уразумел, что к нему прибыли хозяева. Скорцени снова оказался среди своих. Вскоре он даже появился в картинной галерее Мадрида с 'Рыцарским крестом' на шее.
Замаскированные фирмы секретной службы продолжали действовать как и прежде. В сейфах мадридского банка 'Урквихо' хранилась валюта, депонированная Лавалем и его сообщниками.
Вместе с Леоном Дегреллем* Скорцени сразу же принялся за дело. Дегрелль получил указание переправлять в Испанию по проложенному 'римскому маршруту' агентов Службы безопасности. Вместо навсегда потерянного замка Фриденталь, в Испании создали две базы: одну - близ Севильи, в долине Гвадалквивира, а вторую - в уединенной вилле неподалеку от Константины.
Банкир вступает в заговор
Между Испанией и Западной Германией еще не было дипломатических отношений, а германские монополии, секретная служба генерала Гелена и западногерманские нацистские группы уже установили с франкистской Испанией полуофициальные контакты.
В Мюнхене, неподалеку от штаб-квартиры генерала от шпионажа Гелена, разместилось так называемое 'Германо-испанское общество' во главе с кавалером испанского ордена 'Сант-Яго' принцем Адальбертом Баварским**.
Рейнские и рурские промышленные магнаты сразу же взялись за дело, чтобы активизировать свои перебазированные в Испанию с 1944 года производственные мощности и валютные запасы. В качестве представителя своих интересов они снарядили в путь доктора Шахта, того самого Яльмара Шахта, который при Гитлере был президентом Рейхсбанка.
* Дегрелль был руководителем бельгийских фашистов. В 1944 году заочно приговорен к смертной казни за тяжкие преступления и государственную измену.
** С 1952 по 1956 год являлся послом ФРГ в Мадриде.
На Нюрнбергском процессе Яльмар Шахт сидел на скамье подсудимых в числе главных военных преступников. Но его заокеанские друзья сделали все возможное, чтобы он избежал справедливого наказания. Джон Фостер Даллес, ставший позже государственным секретарем США, боялся, как бы на Нюрнбергском процессе из показаний Шахта не стало известно о финансовых связях Уолл-стрита с 'советом богов' Рейна и Рура, об активном участии американских монополий в нацистском бизнесе по производству вооружения. Даллес предотвратил разоблачение. Вопреки протесту советского обвинителя Международный военный трибунал вынес Шахту оправдательный приговор.
Вскоре после этого западногерманская палата по денацификации в земле Баден-Вюртемберг квалифицировала Шахта как 'нациста, несущего главную вину'. Однако приговор ее оказался мягким: восемь лет заключения. Старый нацист и финансист смерти добивался пересмотра дела. Оно пересматривалось дважды. Три года спустя, в середине октября 1950 года, главная палата по денацификации в Люнебурге причислила его к группе 'реабилитированных'. Человек, нанесший крупнейший финансовый урон немецкому народу, был оправдан. Ему пришлось заплатить всего лишь 20 марок судебных издержек. Остальная же сумма - 23 тысячи марок - была внесена государственной казной земли Нижняя Саксония, т. е. западногерманскими налогоплательщиками. Такова была комедия денацификации!
Не прошло и восьми недель, как Шахт, этот респектабельного вида человек в старомодном крахмальном воротничке, при содействии 'Германо-испанского общества' уже очутился в Мадриде. У него было множество поручений: от концерна 'Клёкнер АГ', от треста Вольфа, от бумажного концерна в Фельдмюле. Он привез с собой проекты фирмы 'Мессершмитт-верке', крупных предприятий химической промышленности и, разумеется, представлял интересы Круппа.
Шахту нужен был человек, которого можно было бы сделать главным представителем западногерманских монополий в Испании. Этот человек должен был заботиться, конечно, не только об экономических интересах монополий ФРГ. Еще нелегально действовавший в то время западногерманский генеральный штаб рекомендовал использовать Испанию в качестве будущей тыловой базы для войны. У западногерманской военщины сохранился давнишний план - с помощью Испании зажать в тиски Францию и использовать Испанию как трамплин для прыжка в Северную Африку.
Шахту не пришлось долго искать 'своего' человека; он сразу направился к Отто Скорцени. Ведь Скорцени, как заявил Шахт представителям прессы, находясь проездом в Ницце, 'давно является его другом, которого он очень высоко ценит'*.
Сговор между Шахтом и Скорцени произошел в столице фашистской Испании в весьма привычной для них обстановке - в роскошном ресторане 'Хорьхер'. Сопровождаемый одним из своих телохранителей, человек со шрамами вышел из конспиративной квартиры на Калле де Алкала, 17, и направился в ресторан. Портье ресторана давно знал сеньора Скорцени как завсегдатая и проводил уважаемого гостя в отдельный голубой кабинет. Здесь его уже ожидал 'сеньор доктор из Германии'.
Владелец ресторана Отто Хорьхер не зря считал себя интимным другом крупных нацистов. Еще в то
