Багровый остров (пьеса)

Геннадий (вслед). Все школьники нужны! Оркестр!.. Первый час в начале.

Ну, господи, благослови! (По телефону.) 16-17-18 Савву Лукича, пожалуйста!

Директор театра Геннадий Панфилыч… Савва Лукич? Здравствуйте, Савва Лукич.

Как здоровьице? Слышал, слышал. Починка организма, как говорится.

Переутомились Хе-хе! Вам надо отдохнуть. Ваш организм нам нужен. Вот какого

рода дельце, Савва Лукич. Известный писатель Жюль Верн представил нам свой

новый опус 'Багровый остров'. Как умер? Он у меня в театре сейчас сидит.

Ах… хе-хе. Псевдоним. Гражданин Дымогацкий. Подписывается Жюль Верн.

Страшный талантище…

Дымогацкий вздрагивает и бледнеет.

Геннадий. Так вот. Савва Лукич, необходимо разрешеньице. Чего-с? Или

запрещеньице? Хи! Остроумны, как всегда! Что? До осени? Савва Лукич, не

губите! Умоляю посмотреть сегодня же на генеральной. Готова пьеса,

совершенно готова. Ну, что вам возиться с чтением в Крыму? Вам нужно

купаться, Савва Лукич, а не всякую ерунду читать! По пляжу походить. Савва

Лукич, убиваете! В трубу летим! До мозга костей идеологическая пьеса!

Неужели вы думаете, что я допущу что-нибудь такое в своем театре? Через

двадцать минут начинаем. Ну, хоть к третьему акту, а первые два я вам здесь

дам просмотреть Крайне признателен. Гран мерси! Слушаю, жду! (Вешает

трубку.) Уф! Ну, теперь держитесь, гражданин автор!

Дымогацкий. Неужели он так страшен?

Геннадий. А вот сами увидите. Я тут наговорил -- идеологическая, а ну

как она вовсе не идеологическая? Имейте в виду, я в случае чего беспощадно

вычеркивать буду, тут надо шкуру спасать. А то так можно вляпаться, что

лучше и нельзя! Репутацию можно потерять… Главное горе, что и

просмотреть-то ведь некогда.

Дымогацкий. Я старался, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Как стараться! Итак, стало быть, акт первый. Остров,

населенный красными туземцами, кои живут под властью белых арапов…

Позвольте, это что же за туземцы такие?

Дымогацкий. Аллегория это, Геннадий Панфилыч. Тут надо тонко понимать.

Геннадий. Ох уж эти мне аллегории! Смотрите! Не любит Савва аллегории

до смерти! Знаю я, говорит, эти аллегории! Снаружи аллегория, а внутри такой

меньшевизм, что хоть топор повесь! Метелкин! Метелкин!

Метелкин. Чего изволите?

Геннадий. На монтировку пьесы назначаю тебя. Получай, дружок,

экземпляр. Первый акт. Экзотический остров. Бананы дашь, пальмы…

(Дымогацкому.) Он в чем живет? Царь-то ихний?

Дымогацкий. В вигваме, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Вигвам, Метелкин, нужен.

Метелкин. Нет вигвамов, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну, хижину из 'Дяди Тома' поставишь. Тропическую

растительность, обезьяны на ветках, трубочки с кремом и самовар.

Метелкин. Самовар бутафорский?

Геннадий. Э, Метелкин, десять лет ты в театре, а все равно как

маленький! Савва Лукич приедет генеральную смотреть.

Метелкин. Так, так, так…

Геннадий. Ну, значит, сервируешь чай. Скажи буфетчику, чтобы составил

два бутерброда побогаче, с кетовой икрой, что ли.

Метелкин (в дверь). Володя! Сбегай к буфетчику!