восьмидесяти лет, а у меня сильная одышка, сердце вообще никуда. Нет, неплохо выгляжу я на ваш взгляд, спасибо, конечно, но это я сейчас. У меня накрашены губы и, главное, я дома. А стоит выйти на улицу, особенно в мороз, так я шагу не могу ступить, так сильно задыхаюсь. Я – подарок для них. Я могла бы слечь, а они должны были бы за мной ухаживать. Я так им и сказала. Слушают и молчат, я ж говорила, недалекие люди... Они стали часто болеть, но так, не тяжело. Даже не позвонят. Я сама должна звонить и поименно расспрашивать – где этот, где тот. Почему в больнице, когда операция? Всегда выясняется, что какая- нибудь ерунда: удаление желчного пузыря или камни в почках, а то и вообще грипп. Я обзваниваю своих знакомых, и обязательно оказывается, что у кого-то в моем окружении подобное было и прошло. А они носятся с этим как дурень с писаной торбой... Не понимают, кто по-настоящему болен и заслуживает сочувствия... Сын спрашивает: «Как ты себя чувствуешь?» Я отвечаю: «Чувствую...», так, с нажимом, что, мол, пока еще чувствую, но уже недолго им осталось меня терпеть. Или: «Я работаю, только этим и спасаюсь, а то что ж мне, сидеть дома и головой об стенку биться?» Так отвечаю и таким тоном, знаете, хорошим, чтобы прочувствовал всю степень своей вины передо мной. А он в ответ: «А почему тебе нужно биться головой?» Не понимает, а может, притворяется. Ну, да Бог с ним, лишь бы они были здоровы, а я уж как-нибудь доживу, мне немного осталось...Не обращайте внимание, что я плачу, я теперь часто плачу. От этого и зрение стало хуже, как говорят в народе, выплакала глаза...
Сын со снохой и внуком раз в год примерно засовывают меня в больницу. Первый раз лечь в больницу было тяжело, не хотели брать. Так что им пришлось побегать. Да и то бестолково, как обычно. Сначала положили совсем не в то отделение. Ну и что, что я ошиблась, сколько мне лет и немножко путалась при ответах на другие вопросы? Больное-то у меня все-таки сердце. Нет, неделю продержали в неврологии, только потом перевели в кардиологию. Теперь легче, врачи знакомые, так что я могла бы и сама лечь в больницу, без них. Я соглашаюсь лечь только когда мне становится совсем плохо, когда нет сил терпеть. Тогда говорю сыну: «Мне очень плохо, приезжай». Он меня уговаривает не доводить до последнего, лечь заранее. Можно было бы, конечно, и врач рекомендовал... Но уж очень не хочется идти у сына на поводу, делать, как он предлагает. Лучше сдохнуть, чем терпеть его хамство. Положат меня в больницу, на следующий день придут с невесткой, довольные, что я опять на больничной койке, принесут апельсины, они мне необходимы для сердца... Конечно, есть, чем гордиться, герои. Я их сразу ставлю на место: «Что, слетелись посмотреть, как я умираю?» Ну, они переглянутся и потихонечку, потихонечку к выходу: «До свидания». До свидания, детки.
Кстати, последний раз в больнице был забавный случай. Врач из соседней палаты мне говорит, что у него есть больной после инфаркта, старик восьмидесяти лет, так этот старик не хочет какое-то нужное лекарство принимать. «Я его к вам подошлю, скажите ему, пожалуйста, что вы принимали, и вам помогло». Ох, я так засмеялась, не могла остановиться! «Доктор, вам не смешно? Меня сравнивать с каким-то дедом- инфартником!» Ну, тут он тоже улыбнулся...Да... чувство юмора, как деньги, или оно есть, или его нет...
Они меня никуда не зовут. Сами идут, например, в ресторан и там жрут без меня. Я однажды высказалась сыну. А он ответил: «Подумаешь, внук бабушку в ресторан не позвал». Я ему сразу сказала: «Но ведь какую бабушку!!!»
Я всегда узнаю, если они без меня где-то были, вопросы задаю с подтекстом, голова хорошо работает, годы не чувствуются. А если не сама узнаю, то сын по простоте душевной проговаривается. Обидно это бывает ужасно, я столько для них сделала, а они ... Да я бы и не пошла, если бы и позвали. Но пригласить они обязаны! Обижает это пренебрежение. Бывает, так сердце закипит от такого хамства... Вызову «Скорую», позвоню сыну. В трубке, слышу, шум, музыка, а я ему: «Приезжай, у меня инфаркт...» Говорю невнятно, как будто каша во рту. Приедет обычно раньше, чем «Скорая помощь»...Когда проводит «Скорую», вернется, я скажу: «Откачали на этот раз... к вашему сожалению. Ну, сколько ты им дал?.. Ладно, тебе, наверное, некогда, у тебя же там гости. Да и мне есть чем заняться. Поезжай». А то его не спровадишь, так он и будет маячить тут два часа...Разве что попрошу купить мне четвертинку черного, мне этого хватит на неделю... еще йогурт или кефир. И обязательно отдам деньги за продукты, мне от них ничего не нужно....
Однажды на даче в выходные сын и невестка ушли с участка, сказали, через полчаса вернутся, а не было их два с половиной часа, смотрели, как мальчишки в футбол играют. Пустяк, но переполнил чашу терпения – такое пренебрежение, такое хамство. Но я тогда сдержалась, только сказала сыну: «Вот кончится лето, и я тебе все скажу!» – и смотрю на него так, чтобы он понял. А он спрашивает: «Что ты скажешь?» Я, тем же тоном: «Ничего! Ты – хороший сын!» Так сказала, знаете, веско, чтобы сразу стало ясно, что «хороший» означает отвратительный, мерзкий. Другой бы покаялся, а этот взял невестку и опять ушел с участка, наверное, гадости про меня говорить. А я всем говорю только: «У меня самые лучшие дети, у меня самые лучшие внуки». Больше ничего. Иногда, конечно, не выдержу, заплачу...
На даче все знают, как они ко мне относятся. Одна соседка мне даже заявила: «Только не говорите плохо про ваших ребят». Это я еще рта не успела раскрыть! Видно, спелась с сыном и невесткой. Представляю, что они ей про меня наговорили! Ну и в Москве люди, кто поумней, конечно, представляют мое положение... У меня много друзей, я переписываюсь и с Америкой, и с Германией. Люди меня любят за ум, за талант. Письма стучу на машинке, от руки уже давно ничего не пишу, отвыкла. Вот и пишу далеким друзьям на машинке про свою жизнь...Из Америки друзья написали, что могут присылать мне по пятьдесят долларов в месяц, чтобы я не голодала. И это посторонние люди!.. Сын предлагал поставить мне компьютер, но я отказалась. Доживу как-нибудь без этого, недолго уже...
Раньше они меня брали с собой на прогулки в Ботанический сад или в театр, или в гости. Заедут на машине вдвоем, а бывало, вчетвером, и поедем. Но каждый раз был эпизод, штрих, который показывал, как они ко мне в действительности относятся. Однажды, например, невестка сделала вид, что хочет меня поцеловать, а сама лизнула в щеку! Конечно, я перестала с ней разговаривать, и старалась не смотреть в ее сторону.
Так, определенная прелесть в таких «выходах в свет» была. Я всегда нарядно одевалась. Гардероб у меня невелик, по доходам, как говорится. Но с моей выдумкой я из любой старой тряпки сделаю бальное платье Золушки! И, конечно, я бываю душой компании, без меня все бы умерли со скуки. Я рассказываю про свои успехи, про свои награды, про то, как я при крайней бедности умею прекрасно одеваться, питаться, даже развлекаться. Люди слушают. Сами-то они ничего подобного рассказать не могут. А сыну моему ничего не интересно. Ну и что, что слышал это уже, так еще послушай, когда родная мать рассказывает такие интересные вещи. И как рассказывает! Или после театра начнет высказывать о спектакле свое мнение, с которым я совершенно не согласна. Или в ресторане начнет терзать: «Мама, только не объешься!» А что я ела! Так, только попробовала несколько оригинальных блюд. Кстати, обычно, ничего особенного, я вкуснее готовлю. А плохо мне бывает после ресторана «не от котлет, а от лет», точнее, от больного сердца. Я, когда рассаживаются, всегда громко говорю, чтобы не сажали меня рядом с сыном, зачем себе портить вечер?! Впрочем, он сам теперь со мной не садится, выбирает место на той же стороне стола, но подальше. Чтобы, значит, меня не видеть и не слышать. Но я знаю, как на такой демарш ответить! Говорю внуку с женой или кому-нибудь еще: «Если бы не вы, мне было бы очень одиноко на этом вечере...» А уж сыну передадут, будьте уверены.
Я ко всем этим банкетам обязательно пишу стихотворное поздравление. И, кроме обычных слов, пишу в стихах о том, что у меня на сердце. Внуку ко дню рождения написала: «Плохого не перенимать, отца и мать не предавать!» Это я ему про моего сына, его папашу. Еще есть стихотворение не поздравительное, в нем боль моя вылилась. Там есть такие строки: «Я сердце близким отдала, но назад мало что получила!» Немножко не в склад, но так еще сильнее пробирает.
Я, конечно, талантливее их всех. Мои книги читают люди. У меня хранятся письма читателей, которые без слез невозможно читать. И сейчас мне звонят, заказывают материалы. Я любую тему могу так обыграть, для любой статьи найти такой поворот! Потом звонят, благодарят, говорят, как прекрасно написано... Тут Беляева, известная писательница...а, я уже говорила о ней, привела ко мне редакторшу из издательства. Я им кое-что почитала вслух. Я прекрасно читаю! Редакторше очень понравилось, и она несколько вещей забрала, чтобы показать начальству, а потом я уже полностью рукопись книжки скомпоновала и через
