вкуснятины, которую можно бросить в котел с неизменно аппетитным варевом нашего умелого предводителя каравана, а от заката до рассвета бухубаты, которых я упорно именовал дюжиками, неторопливо волокли наш поезд вперед. Кажется, мое путешествие все-таки вышло на финишную прямую, но эта прямая оказалась чертовски длинной!
Несколько раз мы видели местных разбойников, однажды они сопровождали нас до тех пор, пока не стемнело, неумело прячась в кустах, растущих вдоль дороги. Хэхэльфовы чару рычали на них, как самые настоящие сторожевые собаки и рвались из рук своего многострадального хозяина – поохотиться. Как он умудрился удержать этих грозных малышей – ума не приложу! Самое смешное, что старательные попытки разбойников слиться с пейзажем сопровождались такими громкими воплями – тут и глухой забеспокоился бы! Разбойники отнюдь не производили впечатление грозных противников. Оно и неудивительно: если верить моим попутчикам, все эти лесные банды состояли исключительно из беглой замковой прислуги, всяких там невменяемых бу, кы, єлб и урэгов, на которых я вдоволь налюбовался еще в те дни, когда был не то гостем, не то почетным пленником безумного альганского Рандана Таонкрахта… На нас эти вояки так ни разу и не попытались напасть. Дайст гордо заметил, что репутация у него в этих краях самая что ни на есть зловещая, а если учесть, что мы с Хэхэльфом тоже были не слишком похожи на барышень, которые отправились в лес собирать фиалки – неудивительно, что с нами никто не хотел связываться! Зато я получил море удовольствия, слушая, как переговариваются господа разбойники. У большинства из них были многоэтажные прозвища, в которых непременно упоминалось слово жопа. Мои спутники совершенно серьезно объяснили мне, что этого требуют законы Земли Нао: если уж человек стал разбойником, он не может носить нормальное имя, как у всех приличных людей, только какую-нибудь идиотскую кличку унижающую человеческое достоинство, – как брякнул я после того, как целый день выслушивал их оклики: Обгаженная Жопа, Обмазанная Дерьмом, Великая Жопа, Крепкая Жопа, Рыжая Жопа, Подлая Жопа, Жопа Шире Задницы, и еще бесчисленное количество этих самых жоп.
– А если человек уйдет в банду, но не захочет, чтобы его называли какой- нибудь жопой, а останется при своем прежнем имени, рано или поздно им заинтересуются Сох, – невозмутимо сообщил мне Дайст. – Так-то им нет никакого дела до этой швали, в противном случае всех уже давно переловили бы… Но если ребята нарушат закон о праве на имя – все, хана!
– Им что, делать больше нечего, этим Сох? – изумился я. – Таонкрахт мне в свое время все уши прожужжал, какие они крутые. А потом я выяснил, что они просто следят, кто куда насрал… Теперь вот выясняется, что у них есть еще одно важное дело: следить, чтобы эти бедолаги почаще говорили друг другу гадости…
– Ничего ты не понимаешь, Ронхул, хоть и демон! – добродушно ответствовал Дайст. – А может быть именно потому и не понимаешь… Сох – они же просто слуги Ургов. А Урги, говорят, сбрендили еще до того, как ушли под землю. Представляешь, какие приказы может отдавать очень пьяный хозяин своим слугам? Ну а Урги – еще хуже чем пьяные. Одно слово – Мараха!
Я вспомнил огромных светящихся великанов Ургов, их подземные коридоры, пугающе пустые глаза, смутные тревожные речи, и с облегчением рассмеялся: иногда нет ничего лучше, чем поговорить о непостижимых вещах с каким-нибудь здравомыслящим прагматичным умником вроде нашего предводителя каравана…
Путешествие продолжалось недели две, а то и больше: в какой-то момент я сбился со счета, а потом так и не смог восстановить хронологию событий. Дорога, по которой мы ехали, была не Быстрой Тропой, а самой обыкновенной дорогой. На Быстрой Тропе бухубаты перестают слушаться, и не только они, а вообще все звери, – пояснил мне Дайст, – так что приходится выбирать: или ты идешь по Быстрой Тропе, или ты перевозишь грузы, третьего не дано!
Тем не менее, наступил вечер, когда я с удивлением выяснил, что пришла пора прощаться. Честно говоря, я уже так привык к нашему неторопливому странствию через леса Земли Нао, что начал полагать, будто оно будет продолжаться если не вечно, то еще очень-очень долго. Поэтому оптимистическое заявление Дайста: ну все, ребята, мне – дальше, в Эльройн-Макт, а вы приехали! – здорово меня удивило. К тому же, окружающий нас пейзаж был совершенно никудышним доказательством его правоты: лес оставался таким же густым и непроходимым, никакого замка поблизости не было видно, не было даже какой-нибудь приличной дороги, вид которой свидетельствовал бы о том, что ею часто пользуются пешеходы – только узкая, едва различимая в сумерках тропинка ответвлялась от большой тропы, по которой ехал наш караван, и терялась в густой ярко-красной траве. Хэхэльф тоже довольно растерянно оглядывался по сторонам.
– Эта тропинка наша – так, что ли? – недоверчиво спросил он.
– Ну да, – энергично кивнул Дайст. – Это самый короткий путь к Альтаону. Не знаю, как вы ходите, а я бы за день добрался, если бы был налегке… Нет, если хотите, я могу довезти вас до перекрестка с Быстрой Тропой, мы будем там дня через три. По Тропе вам прийдется идти всего полдня, но потом надо будет сворачивать на обыкновенную дорогу, и еще пару часов топать к воротам замка. По всему выходит, что кучу времени зря потеряете!
– Ты прав, – согласился Хэхэльф. – А эта тропинка, она что – прямо к замку нас выведет? Не заблудимся?
– Не заблудитесь, – заверил нас Дайст. – Она приведет вас прямехонько к замковой ограде, а там пройти немного вдоль стены, и выйдете к садовой калитке. Там и охраны никакой нет – во всяком случае, раньше не было. Я сам сколько раз по этой тропе Рандану товары возил!
– Тогда ладно, – кивнул Хэхэльф. И подмигнул мне: – Все, Ронхул, закончилась лафа! Истосковались небось плечи по дорожной сумке?
– А задница по палице – еще больше! – в тон ему проворчал я. – Знаешь, как она классно хлопает при ходьбе?
– Могу себе представить, – сочувственно хмыкнул Хэхэльф.
Мы быстренько разобрали свою поклажу, Хэхэльф бережно усадил за пазуху своих питомцев, слегка подросших и основательно растолстевших во время пути. Дайст обстоятельно проверил, не забыли ли мы чего, и слегка подтолкнул хворостиной бухубатов – дескать, пошевеливайтесь, ребята, пора в путь.
– Прощайте, ребята, – кивнул он нам. – Спасибо за курмду, Хэхэльф Кромкелет. Будете в Бондохе – заходите в Пьяного дерьмоеда, это моя забегаловка. Может быть, и меня самого застанете – тогда выставлю вам по кружке доброго Хомайского вина!
– Учти: я памятливый! – усмехнулся Хэхэльф. – Я теперь буду безвылазно сидеть в Бондохе, пока не дождусь твоей дармовой выпивки!
– Прощай, дружище, – сказал я. Уж мне-то не светила вечеринка в Пьяном дерьмоеде – по крайней мере, у меня были совсем другие планы…
– Ты еще не разучился палицей махать? – бодро спросил меня Хэхэльф, когда мы остались одни.
– Надеюсь, что нет, а что?
– Да ничего, просто чует мое сердце: места здесь самые что ни на есть разбойничьи, – вздохнул он. – Нас-то с тобой в этих лесах пока не знают, так что может и подраться прийдется.
– Ну, если прийдется, значит подеремся, – равнодушно ответил я. Еще недавно меня бы здорово напугала подобная перспектива: местные разбойники хоть и не производили впечатления грозных вояк, но ходили большими группами – по крайней мере, не по двое, это точно. Но в последнее время я чувствовал в себе невероятную силу – не физическую, а какую-то иную, она дремала во мне и оставалось только ждать повода применить ее на практике. Самое замечательное, что я ни на секунду не сомневался в своих возможностях: к этому моменту я уже успел основательно подзабыть, что это за штука такая – сомнение…
Была бы задница, а приключения на нее всегда найдутся – если мне когда- нибудь приспичит обзавестись фамильным гербом, я непременно напишу на нем эти слова! Всю ночь мы с Хэхэльфом бодро шагали вперед по тропинке, едва различимой в свете маленьких разноцветных лун. Все было спокойно, пока не взошло первое солнышко. Мы как раз начали подыскивать место для отдыха: за
