ладно?
ЕВДОКИМОВ (величественно). У меня в записной книжке есть телефоны трехсот шестнадцати друзей. Они все сейчас ищут тебе комнату. К десяти вечера мы ее снимем.
НАТАША. Знаешь, Элочка, давай договоримся: ты сообщи своим тремстам и шестнадцати друзьям, чтобы они ничего не искали. Я вообще одолжений не принимаю.
Разве что от очень-очень близких друзей.
ЕВДОКИМОВ. А я не 'очень близкие друзья'?
НАТАША. Нет. Ты только мой 'любимый мужчина'. Но ты не мой друг.
ЕВДОКИМОВ. Ты точно это знаешь?
НАТАША. К сожалению, точно. Во всяком случае, я сегодня это проверю.
ЕВДОКИМОВ. Подожди, я только повешу картину, и ты начнешь проверять. (Прикалывает к стене плакат: 'Летайте самолетами Аэрофлота'.) На плакате изображена стюардесса. Внизу надпись карандашом: 'Приветик, Наташа!' НАТАША (смеется). Почему всегда нужно издеваться?
ЕВДОКИМОВ. Есть картина. Обстановка создана. Сейчас я буду петь песни.
НАТАША. Какие песни?
ЕВДОКИМОВ. Ты не знаешь самого главного: я сочиняю песни. Нет, совершенно серьезно. У нас в академгородке все поют мои песни… Представляешь, картиночка: сидят доктора наук, пожилые, лысые… и поют песни про пиратов.
НАТАША. А почему про пиратов?
ЕВДОКИМОВ. Вполне естественно. Они очень положительные люди. В жизни они были начисто лишены… буйства, что ли. А в этих песнях для них и удаль и буйство.
Страшно смешно.
НАТАША. Только не надо говорить так самоуверенно. Все люди в какой-то мере смешные. Кстати, ты тоже.
ЕВДОКИМОВ (на плакат). Она ничего девочка…
НАТАША. Да ну тебя. Я ужасно хочу уничтожить твою самоуверенность.
ЕВДОКИМОВ. Это невозможно. Поцелуй меня. Ну!
НАТАША. Не хочу.
ЕВДОКИМОВ. Ну!
НАТАША целует. Начали песню.
Время стекает со стрелок часов,
А часы все бормочут насмешливо.
Дальше я еще не сочинил. Там будет кусок о нежности. Нежность. Ее все время стыдятся. Ее прячут далеко в боковой карман. И вынимают в одиночестве по вечерам.
Чтобы посмотреть, как она истрепана за день - наша нежность. И еще о смерти… 'Не бойтесь смерти. Смерть, - это так, добродушный сторож в парке, который сгоняет со скамеек засидевшихся влюбленных. А они не хотят уходить, а смерть все причитает надоевшим голосом: 'Попрошу на выход, закрывается'. Это будет лучшая песня в СССР. Я ее сочиню для тебя.
НАТАША. Спасибо, Эла.
ЕВДОКИМОВ. Ну все-таки: что же было с тобой в Ташкенте?
НАТАША. Я вот точно знала, что ты все время хочешь задать этот вопрос.
ЕВДОКИМОВ. Просто интересно. Из психологических соображений.
НАТАША повернулась спиной. Весь дальнейший разговор она ведет спиной к нему, потому что она не в силах видеть его лицо.
Так что же там было?
НАТАША (весело). Ничего особенного… Увлеклась одним летчиком.
ЕВДОКИМОВ (стараясь небрежно, но голос у него срывается). Ну… и дальше?..
НАТАША. Чепуха… Поцеловались немного.
ЕВДОКИМОВ. Ну… и дальше?..
НАТАША. Перестань.
ЕВДОКИМОВ. Мне-то, собственно, все равно… Я просто…
НАТАША. Да, ты из чисто психологических соображений.
Молчание.
Ты молодец, я бы так не сумела.
ЕВДОКИМОВ (почти яростно). И что же… серьезное было?!
НАТАША. По-моему, ты сам учил: не ханжить.
ЕВДОКИМОВ. Нет, ты…
НАТАША. Ну было! Было! Что с того?! И вообще, какое это имеет значение? И прекратим этот глупый разговор.
Молчание.
Эвкалипточка очень славно пахнет.
Молчание.
О чем ты сейчас думаешь?
ЕВДОКИМОВ. О работе. У нас там старик Гальперин взрывает проволочки. Очень непонятный эффект. (С ненавистью.) А ты… (Замолчал.) НАТАША. Что?
ЕВДОКИМОВ (презрительно). Ничего.
Вновь молчание. Она стоит спиной. Он сидит и бессмысленно трет себе голову.
НАТАША (резко повернувшись). Брось плащ, пожалуйста.
Он почти с радостью бросил ей плащ. Она надела, пошла к дверям.
ЕВДОКИМОВ. Я тебя провожу.
НАТАША. Не надо.
ЕВДОКИМОВ (не глядя на нее). Ну зачем же. Провожу… (Презрительно.) Все-таки в последний раз. (Надевая плащ.) Мы никогда так рано не уходили.
Затемнение.
Из затемнения голос радиодиктора, объявляющий остановки: 'Станция 'Ботанический сад', следующая станция 'Новослободская'. Стук колес. Вагон метро. ЕВДОКИМОВ и НАТАША.
Они стоят в пустом углу вагона. Молчат.
РАДИО. 'Новослободская'… Следующая станция 'Белорусская'.
ЕВДОКИМОВ. Тебе на следующей.
НАТАША. Спасибо.
Стук колес.
ЕВДОКИМОВ. Ну прощай.
НАТАША. Прощай. Я хочу напоследок дать тебе один совет.
ЕВДОКИМОВ (сухо). Не надо никаких советов.
Молчание. Стук колес.
НАТАША. Я все-таки дам. Не будь никогда таким самоуверенным.
Она засмеялась презрительно, даже зло. Он посмотрел на нее. В глаза.
РАДИО. Станция 'Белорусская'.
ЕВДОКИМОВ. Ты наврала, да?!
НАТАША. Дурак! (Хотела пройти к дверям.) ЕВДОКИМОВ (загородил ей дорогу). Наврала, да?
НАТАША. Пусти! Пусти!..
ЕВДОКИМОВ (счастливо). Ты все наврала!
