Спортивные сцены 80-х

предкам, чтобы почаще вспоминали про ненавистную Катеньку, которая спит с их сыном, потому что дрянь!.. И если однажды она от него все-таки убежит, значит… Она перестала быть дрянью!

Михалев. Почему вы уходите от него — теперь вопросов нет… Но почему вы возвращаетесь к нему моя радость?

Катя. Я не радость… И уж точно не ваша… И еще сообщите, что их сынок учиться по-прежнему не хочет… Потому что не может. И трудиться тоже не может…

Михалев. Но он работает! Они говорили…

Катя. Работал. Осветителем в театре: ставил свет — не вовремя и не туда! Пока не начались гастроли. Но он же не может оставить Катеньку без своего драгоценного присутствия… Так что нынче целые дни он занят любимым процессом: лежит на диване и слушает «хиты»…

Михалев. Пардон, а материально как же вы обходитесь?

Катя. Ну-ну!.. У вас тут верный «ощуч»… Здесь у нас «без проблем»… Здесь родители нас не забывают… И дедушка с бабушкой — тоже! Так что мы прекрасно побираемся… И шмотки шлют исправно… Правда, они там, «за бугром», немного оторвались от нашей действительности. Объясните им, что дешевую «фирму» носят теперь все: дочки торгашей, механиков автосервиса, стоматологов… Теперь у нас… (усмехнулась) у детей, — эра борьбы за качество. Просто заграничные тряпки никому не нужны. Нужны настоящие, то есть дорогие. Так что пусть раскошеливаются, а то за границей они здорово жаднеют. Послушайте, где они? Мы третий раз бежим по кругу… Я уже видеть не могу эту церковь…

Михалев. И все-таки (подчеркнуто), моя радость: почему вы к нему возвращаетесь?

Убегают. Вбегают Михалева и Сережа.

Сережа (почти кричит). Куда они делись?

Михалева. Наконец-то! Вот он — голосок сердца. (Шутливо) Послушайте, а может, мы пропустили поворот?

Сережа (орёт). Как? Как пропустили?!

Михалева (хохочет). Не кричите так страшно! С тетушкой Ингой родимчик случится… И вообще никогда не кричите на женщину. Это получается у немногих… Высший дар мужчины: уметь кричать на женщину. Вот ваш отец умел.

Сережа (умоляя). Вернемся, а?.. Ну пожалуйста! Я вас очень прошу!

Михалева. Я пошутила. Все в порядке. Бежим правильно. Тетя Инга ведет вас, как Сусанин. Поворот будет у третьей бутылочки… О чем я хотела вам рассказать? Ах, про измены! О, поэзия измен! Она возвращается с горящим подбородком… Горящим как… семафор… Нет, как красный плащ матадора!.. А измены мужиков? Когда после отпуска, вернувшись, она входит в ванную и видит халат… Его халат… но с аккуратно… как могут только женщины… закатанными рукавами… (Хохочет) И тотчас представляешь маленькие ручонки той… которая его носила… А предательская вата в карманах халата? А его рубашки… которые чуть пахнут духами и тоже… тоже с закатанными рукавами? Женщины, мой друг, обожают утром… надевать мужские рубашки… Теперь вы уже просто несетесь… Как по волнам. Вы оказались какой-то глиссер! Я задыхаюсь от вашего темпа… Пощадите мои оставшиеся шлаки!.. Но измены женщин оригинальнее. Им такое приходит в голову… Одна моя знакомая, когда шла изменять мужу, всегда ставила тесто… И когда возвращалась — тесто всходило… И муж ел пирог… (Хохочет)

Сережа (почти плача). Ну где же они?

Михалева (спокойно). Вон… на холме… разминаются у церкви…

Сережа. Они! Они!

Михалева. Довольны? Ну и слава Богу. (Трезво) Я здесь несла пьяный бред… «Не берите в голову», как говорят трудящиеся. Это бывает у тетушки Инги… И еще: если они спросят, где я надралась… да, я уже предупреждала…

Убегают. Появляются Михалев и Катя — прохаживаются после бега, восстанавливают дыхание.

Михалев. Глядите — бегут! Трусцой! Да как быстро!

Катя (усмехнувшись ). Я знала, что они… прибегут быстро.

Михалев. Роковая баба!.. Восстанавливаем дыхание. Дышим ритмично: вдох на счет «шесть»… Задержка дыхания на «три»… Выдох на счет «шесть»… Дышите! Дышите! Ритмическое дыхание!.. И все-таки вы не ответили мне на вопрос вопросов: почему вы к нему возвращаетесь? Поэтому есть предложение: для ответа нам необходимо…

Катя. Ага, встретиться.

Михалев. Ну, в точку! Встретиться… Для того чтобы совместно побегать. Я получил острое наслаждение от бега с вами…

Катя. Но мы не встретимся.

Михалев. Ой ли? А почему? Ритмичное дыхание… Вдох на «шесть»… задержка — на «три», выдох на «шесть»…

Катя. А потому. Потому что обычно я делаю то, что хочет моя левая нога. Вот она, моя левая, никак не хочет с вами встречаться. Ей с вами неинтересно!

Михалев. «Не ждать, что ли?» (Хохочет. Вдруг жестко) Метро «Динамо», северный выход, послезавтра в шесть тридцать. Успеем — и побегать и выкупаться… Подходит?

Катя. Послушайте, это уже скучно.

Михалев. А насчет левой ноги… Вы очень практичны. Так что, подумав, ваша левая нога поймет: я вам…

Катя. «Нужен», да?.. Ну хоть бы один придумал что-то новенькое… До чего вы все одинаковы. Поведете меня в «Интерконтиненталь»? Или достанете билет на итальянцев? Или в олимпийскую сауну?

Михалев. Зачем? У вас есть возможность получить все это. Я уверен, вы хорошо знакомы с разными людьми, которые могут самое разное. Но у вас нет одного, который может все!

Катя. Это, значит, вы?

Михалев. Я!.. Вы живете во временном мире. Ваш муж, простите… нет, нет, я не скажу — дебил… Я придумал для таких милое созвучие «мандалай». Он — типичный мандалай.

Катя. Послушайте, вы, дядя!..

Михалев. Здесь нет ничего неприличного или обидного: так именовалась древняя столица Бирмы. (Хохочет) Что-то есть в этом созвучии, да? Заканчиваем дыхание, радость моя. И напоследок поглаживания и расслабления… Начали!.. Его дед скоро помрет… Его отец без деда быстро завянет, отец не самоходен. У него талант больше в области развлечений, он — сектор «сладкой жизни». (Хохочет) Будет средним чиновником. Так что пора вам думать о будущем.

Катя. Забыли добавить — «радость моя».

Михалев. Радость моя, в шесть тридцать. Жду…

Катя. Вы, наверное, многого добились. Люди на что угодно соглашаются — только бы от вас отвязаться.

Михалев. В шесть тридцать. Учтите! Только побегать — все!

Катя. Не-а.

Михалев. Вы слишком много говорили для такого короткого слова. Итак, в шесть тридцать… У нас с вами — трусца!..

Катя. Нет.

Вбегают Михалева и Сережа.