– Разве это так важно?
– Сию же минуту! – Голос девушки возвысился почти до крика. – Немедленно!
На сонном лице Георгия выразилось некое подобие смущения. Он повернулся к остролицему музыканту:
– Поднимите ее, Роберт.
Роберт сел к инструменту, в воздухе запела мелодия, и, как бы подчиняясь ей, балерина неохотно поднялась, упорно глядя в пол, сделала несколько шагов к занавесу и остановилась, опустив голову.
Музыка стихла, остался только пульсирующий фон.
– Хорошо. – Георгий повернулся к Андрею. – Демонстрация «ПМ-150» окончена. Сотрудник Скайдрите даст вам пояснения. До свиданья.
Он слегка кивнул, и двое мужчин вышли, оставив Андрея с двумя Скайдрите. (Музыкант выглядел несколько смущенным.) Секунду в зале стояла тишина. Слышался только негромкий пульсирующий многоголосый тон, который издавал ящик.
Вторая Скайдрите – та, что не танцевала, – посмотрела на Андрея и вдруг рассмеялась. Потом она зажала себе рот и покачала головой.
– Ух, как я зла! – воскликнула она. – Как я зла!
Она подошла к ящику и, подпрыгнув, уселась на него.
– Садитесь. – Она показала на кресло.
– Но…
Он посмотрел на балерину, которая стояла у занавеса неподвижно. Было видно только, как после танца быстро вздымается и опускается ее грудь.
Скайдрите на ящике пожала плечами.
– Садитесь. Это всего только модель – Она равнодушно махнула рукой. – Сейчас я вам все объясню. Дайте мне только справиться со своей злостью. Я ужасно зла.
– Модель?.. Но…
– Вы что? Удивляетесь тому, что она дышит? Сейчас я выключу. – Вторая Скайдрите соскочила с ящика и, зайдя за него, чем-то щелкнула.
Пульсирующий звук замер. Андрей взглянул на первую Скайдрите. Грудь ее поднялась в последний раз и застыла.
– Однако…
Он чувствовал себя как человек, у которого вдруг выдернули пол из-под ног.
– Подождите, – он перешел на шепот. – О ком вы говорите? Об этой девушке? О Скайдрите?
– Да нет же! Это модель.
– Как – модель! Значит, я шел сюда с моделью?
Вторая Скайдрите досадливо улыбнулась:
– Конечно, нет. Вы шли со мной. Ведь модель не разговаривает. Вы же видите, что она молчит. Идите сюда.
Девушка соскочила с ящика, подошла к неподвижной балерине, бесцеремонно опустила ей кофточку на спине и показала Андрею вмонтированные в белую кожу две клеммы.
– Видите? Здесь мы ее заряжаем током. Внутри аккумуляторы. Пока они не разрядятся, модель будет стоять. А когда разрядятся, она упадет и превратится в бесформенную груду пластмассы.
Андрей даже не мог заставить себя взглянуть на модель. Ему все еще казалось, что речь идет о живом человеке.
– А зачем это все? – спросил он наконец. – Кукла? Игрушка?
– Нет, далеко не игрушка. Но вот теперь вы садитесь, а я буду рассказывать.
Скайдрите усадила Андрея в кресло.
– Видите ли, наш институт занимается моделированием живых организмов. Моделированием нервной деятельности, мышечной и так далее. И вот несколько лет назад было решено создать полную мышечную модель человека. В качестве образца взяли меня. Мне тогда было пятнадцать лет, и я только что поступила в институт. Поэтому я вам и сказала, что «ПМ-150» – это я.
– «ПМ-150». Как это расшифровывается?
– Полная модель номер сто пятьдесят. А собака была – вернее, то, что вы приняли за собаку, – полной моделью номер сто сорок пять. Не настоящая собака. Поэтому они и рассмеялись, когда вы ее погладили.
– Даже не верится! – Андрей украдкой взглянул на балерину. – Но как это достигнуто: внешность, движения?
– Ну, внешность проще всего. Подобрали синтетический материал, похожий на кожу, немного поэкспериментировали. Волосы у нее мои. – Скайдрите тряхнула волной своих волос. – У меня росли длинные, отрезала половину и отдала. Но ведь главное тут не внешность, а мышцы. А с ними поступили так. Приготовили модель каждой мышцы – от самых крупных до самых мельчайших. Около четырехсот скелетных мышц – гладкие мы вообще не делали. В каждую поместили рецептор. По радиокоманде рецептор включает ток от аккумулятора, который помещен в грудной полости модели, и ток сокращает мышцу. Чем сильнее ток, тем сильнее сокращение, ток слабеет – мышца тоже расслабляется.
