Сапожник положил молоток и улыбнулся:
– Для этого нужен пчелиный воск. Но сейчас у меня его нет. Вам придется обратиться к фермеру.
Питер и Сэлли поблагодарили сапожника и отправились искать фермера. Фермер косил сено, когда дети подбежали к нему.
– Господин фермер, – сказала Сэлли, – пожалуйста, дайте нам немного пчелиного воску, чтобы смазать бабушкины башмаки, а то они очень скрипят.
– Пчелиного воску? – сказал фермер. – Но для этого вам придется обратиться к пчелам. Берегитесь только, чтобы они вас не ужалили! Ульи стоят вон там, на лугу.
Дети пошли на луг, выбрали самый большой улей, сели перед ним на траву и стали ждать. Ждали, ждали, и вот наконец над их головами с жужжанием проле¬тела пчела и уселась на улей.
– Госпожа пчела, а госпожа пчела, – сказали Питер и Сэлли в один голос, – пожалуйста, дайте нам немножко воску!
– А зачем вам воск? – спросила пчела.
– Для бабушкиных башмаков, – сказал Питер.
– Для бабушкиных башмаков – повторила Сэлли. Мы хотим, чтобы они перестали скрипеть.
В таком случае, – сказала пчела, – пожалуй, мне следует помочь вам. Вы правы: нехорошо, когда башмаки скрипят. Подождите немножко, я сейчас вернусь.
С этими словами она влетела в улей, а Питер и Сэлли остались ждать.
Внутри улья послышался шум. Он становился все громче и громче, а потом из улья стали вылетать одна за другой сотни пчел, и каждая пчела несла детям по капельке воска. Вскоре воска стало так много, что Питер и Сэлли закричали:
– Спасибо! Нам хватит! Спасибо!
Они вернулись домой и, когда бабушка заснула, зажгли свечку, растопили на ней воск и намазали бабушкины башмаки. Питер мазал один башмак, Сэлли -другой.
– Готово! – сказала Сэлли. – Теперь бабушкины баш¬маки перестанут так смешно скрипеть.
А утром дети убедились, что труды их не пропали даром: воск сделал свое дело, и башмаки совсем перестали скрипеть. Но бабушка этого и не заметила. После завтрака Питер сказал:
– Вот что, Сэлли: давай-ка разведем костер и сварим себе тянучки. Лучше всего сделать это в малиннике: там бабушка не найдет нас.
Костер пришлось разжигать потихоньку, потому что бабушка никогда не позволяла Питеру и Сэлли самим варить тянучки. Она говорила, что они измажутся и сожгут кастрюлю.
Все шло прекрасно, но в самый волнующий момент, когда тянучки были уже готовы и стали тянуться, раздался голос бабушки:
– Питер! Сэлли! Что вы тут делаете?!
Они даже не услышали, как она подошла: ведь ее башмаки теперь уже не скрипели!
В этот день Питер и Сэлли в наказание остались без сладкого.
'Надо сделать так, чтобы бабушкины башмаки опять скрипели, – решили они, – тогда нам будут слышны ее шаги'.
Утром они снова пошли к фермеру.
– Господин фермер, – сказал Питер, – кто-нибудь из ваших животных любит пчелиный воск?
Фермер почесал затылок.
Что ж, – ответил он, – попробуйте предложить его моему ослу Недди. Он ест все что попало.
Спасибо, господин фермер! – сказали дети и побежали домой.
Но им не сразу удалось взять башмаки: ведь бабушка носила их. И только когда она после обеда легла подремать, Питер и Сэлли потихоньку взяли башмаки и побежали на ферму. Они решили, что успеют вернуться до того, как бабушка проснется.
Осел жевал чертополох. Вид у него был недовольный. Еще бы: чертополох – это колючки!
– Съешьте, пожалуйста, воск с бабушкиных башмаков, – попросил его Питер. – Это очень легко: лизнуть два раза, и все тут!
Кажется, Недди обрадовался, но сказал только: 'И-а!'
Тогда Питер положил башмаки на землю и отошел в сторону, чтобы Недди его не боялся. И что же вы думаете? Раз, два – Недди проглотил оба бабушкиных башмака.
Бабушка так никогда и не узнала, что случилось с ее скрипучими башмаками. А Питер и Сэлли с тех пор каждый день после школы, а в воскресенье и по два раза, бегали в поле к Недди, который все так же жевал чертополох. Они были уверены, что когда-нибудь да услышат, как в его животе начнут скрипеть бабушкины башмаки: скрип-скрип, скрип-скрип…
Мафин недоволен своим хвостом
Опечаленный Мафин сидел под вишнёвым деревом в саду. Если бы кто-нибудь понаблюдал за ним в это время, то увидел бы, как он поворачивает голову то вправо, то влево, изо всех сил вытягивая шею и стараясь разглядеть свой хвост.
Хвост был длинный, тонкий, прямой, как палка, с маленькой кисточкой на конце. И Мафин с грустью подумал, что ни у кого из его друзей нет такого жалкого хвоста.
Он встал и направился к небольшому пруду, где плавала и ныряла, поблёскивая чёрной атласной кожей, тюлениха Сэлли.
– Ах, Сэлли! – сказал Мафин. – Какой у тебя замечательный хвост! Не то что мой…
– Не унывай, – сказала Сэлли приветливо. – Если тебе непременно хочется сменить свой хвост, я с удовольствием одолжу мой запасной, хотя мне кажется, что твой не так уж плох. Вполне подходящий и даже хорошенький.
Сэлли нырнула в пруд и вскоре появилась с запасным хвостом. Хвост был совершенно мокрый, потому что хранился в скалистой подводной пещере. Сэлли аккуратно прикрепила его Мафину поверх его собственного хвоста.
– Готово! – сказала Сэлли. – Это очень полезный хвост: с ним можно плавать и нырять.
И прежде чем Мафин успел поблагодарить её, тюлениха снова скользнула в воду.
Мафин долго стоял на берегу, чувствуя себя очень неловко с таким непривычным хвостом. Ему всё время казалось, что хвост так и подталкивает его к воде, будто хочет снова стать мокрым и блестящим и поплавать в пруду. И Мафин вдруг сделал глубокий вдох и впервые в жизни нырнул в воду. Хотя он старался во всём подражать Сэлли, ничего не вышло. Он камнем упал на дно, но через минуту выскочил на поверхность, пыхтя, фыркая и пуская пузыри.
– Сэлли, – еле проговорил он. – Сэлли! Помоги! Помоги! Тону!
Сэлли быстро подплыла к нему и помогла выбраться на берег.
– Пожалуйста, забери обратно свой хвост, Сэлли! – сказал Мафин, когда немного пришёл в себя. – Ему бы хотелось сидеть в воде всю жизнь, а я не могу. С твоей стороны было очень мило одолжить мне свой хвост, но я не уверен, что он мне подойдёт.
Мафин немножко посидел на берегу, чтобы отдышаться, а потом тихонько побрёл к пингвину Перигрину, который грелся на солнышке около своей хижины и читал учёную книгу.
– Какой у вас прелестный, аккуратненький хвостик, мистер Перигрин! – сказал Мафин. – Как бы мне хотелось иметь такой же! Его, наверно, легко держать в чистоте и порядке.
Перигрин очень обрадовался и был польщён. Он ласково посмотрел на Мафина. Солнце пригревало спину пингвина, он вкусно пообедал и наслаждался книжкой. Ему захотелось оказать кому-нибудь добрую услугу.
– Ты совершенно прав, молодой Мафин, – сказал он. – У меня действительно прекрасный хвост:
