Я в ужасе увидела огонь в Галиных глазах. В этом огне мелькал поруганный (с ее точки зрения) образ Михаила. Всей силой телепатии я послала ей импульс «заткнись, сука». Она уже было распахнула рот, но наткнулась на мой ядерно-опасный взгляд и подавилась словами «а кто тогда Михаил?».
— Очень… приятно, — выдавила она. Я схватила Алексея за рукав и с трудом втиснула его в мою комнату.
— Сейчас принесу чай, — пообещала я и выкатилась из комнаты. Там, в коридоре перед дверью, так и стояла Галка, не сумевшая закрыть рот. Я за руки поволокла ее на кухню, где тихо, но темпераментно прошипела:
— Умоляю, не говори ему ничего! Галя, ради всего святого!
— Объясни мне, что тут происходит! Ты что, обманываешь Михаила? — тоном потрясенной до глубины души классной руководительницы возмутилась она. Ее голос срывался, по лицу пошли красные пятна. Мне кажется или она действительно обижается за честь и достоинство Окунева? Сюрреализм!
— Нет, что ты, — успокоила ее я.
— Тогда ты обманываешь этого… этого Рембо, — с сомнением предположила она.
— Алексея? — уточнила я. Мне как-то не приходило в голову сравнить его с придурковатым Сильвестриком. — Нет, ты не поняла. Я никого не обманываю.
— Тогда я действительно ничего не поняла. Ты выходишь замуж? — запуталась сестрица. И добре, потому что она хоть перестала орать «как ты можешь так поступать с Михаилом».
— Думаю, да, — облизнув пересохшие губы, кивнула я.
— За кого? — с интересом глядя на меня, спросила сестра.
— За Алексея. А с Михаилом я сегодня же поговорю, — ответила я.
— И откуда ты его взяла?! Кто он такой? Что это еще за истории! Откуда взялся этот проходимец?! — начала обстреливать меня одиночными сестрица. Но я схватила чай, чмокнула Галку в щечку (сама не понимаю зачем и как я не отравилась) и пропела:
— Галчонок, я так счастлива! Я так счастлива. И если ты сейчас ляпнешь что-нибудь, после чего ОН уйдет, поверь мне — я тебя убью.
— Я всегда знала, что ты дура, — обиженно запыхтела Галина. Но угрозе вняла и попятилась к комнате.
— Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь, — без особого надрыва добавила я.
Понять меня — это было бы прекрасной утопией. И Галина, надувшись, выдала мне тираду:
— А чего тут понимать? По тебе и так заметно, чем ты занималась, пока я тут возилась с мамой и бабушкой. Все выходные, между прочим! Господи, а ведь с вами был ребенок. Бедный Тема, каково ему было смотреть, как его мать падает в пучину беспутства!
— Да, ты права, — расхохоталась я. — Пучина беспутства была, и еще какая. Но Темину слабую психику я защитила. Он ничего не видел.
— Ты сумасшедшая! — скривилась от моего откровенного восторга Галина.
— Я не спорю! — кивнула я и улетела поить чаем мою любовь. Поскольку самое страшное (бешеная сестрица) оказалось не так уж и страшно, я принялась обнимать и удерживать Алешу до последнего. Мысль, что сейчас он уедет и мне снова придется его ждать, ранила меня наповал. Я показывала ему свои детские фотографии, рассказывала, каким чудесным человеком был мой отец. Как он строил тот дом, в котором мы с ним впервые занимались… или нет, впервые — это в гостинице.
— Ты хорошо училась в школе? — с интересом расспрашивал Алексей. Казалось, он был страшно рад, что получил доступ к информации обо мне. Все-таки действительно, мы слишком мало знали друг о друге.
— Не очень. Честно говоря, я только в институте смогла перебороть некоторую робость, — призналась я.
— У тебя? Робость? Вот уж не сказал бы, — сделал вид, что удивлен, Рубин.
— Ну, вся эта моя смелость — результат долгого воспитания. Говорить (и хамить) меня учила подруга Ольга, я тебе про нее рассказывала?
— Вся твоя смелость — это природное, можешь не сомневаться, — заверил меня он. — А про подругу ты только упоминала. Она такая классная? Обычно подруги — это просто ходячий кошмар!
— Она просто потрясающая, — заверила я его. — Она тебе обязательно понравится.
— Уверен, — Алексей сказал это таким тоном, чтобы было понятно, что он ни на секунду в это не верит.
Я возмутилась.
— А хочешь, я познакомлю вас прямо сейчас? — у меня загорелись глаза. Конечно, надо показать его Ольге. Она должна своими глазами видеть, что это такое — Алексей Рубин. А то опять начнет пилить меня и кричать, что я должна быть осторожна и думать только о себе. Я не сомневалась, что если Ольга его увидит — она все поймет.
— Слушай, мне же надо ехать, Юль. Может, в следующий раз? Я, честно говоря, побаиваюсь этих лучших подруг, — закапризничал Рубин, но я была непреклонна.
— Останешься ночевать у меня. Ты же мой мужчина, сам сказал. Значит, имеешь право!
— Слушай, неудобно! — отбивался Алеша, но я уже звонила Оле.
Через пять минут мы сидели на ее кухне. Она с опаской посматривала на моего Алексея, причину и результат стольких моих треволнений. Оле, конечно, не надо было объяснять, что упоминание о Михаиле нежелательно. Она с удовольствием поддержала ощущение, что я всю жизнь ждала именно Алексея (Тема не в счет, это просто случайность, с кем не бывает). Впрочем, в остальном все было далеко не так безоблачно, как мне бы хотелось. Любви с первого взгляда между Олей и Рубиным не получилось.
— Значит, вы из Рязани? — под видом светской беседы выпытывала у Алексея Соловейка.
— Из-под Рязани, — уточнял Алексей.
— А какая все-таки у вас профессия?
— Ну, по образованию я инженер-строитель, — чрезвычайно серьезно пробасил он. Я удивилась. Почему-то я думала, что он простой сельский парень с такой странной работой гида. Инженер? Строитель?
— И какой вы закончили институт? — не отставала Оля. Мне уже стало неудобно.
— Собственно говоря, строительный институт в Санкт-Петербурге. Моя первая и последняя попытка жить в городе, — лучезарно улыбнулся Алексей. Я вдруг поняла, что ему не по душе этот допрос. Его улыбка была слишком уж лучезарна. Приторна.
— Значит, жить в городе вы не можете? А я подумала, что вы переедете к Юльке, — разочарованно протянула Олька.
Тут Алексей за секунду сбросил с лица эту пристяжную улыбку и ядовито поинтересовался:
— И что во мне говорит, что я перееду к ней? С чего вы взяли? Или я похож на искателя прописки?
— Оль, конечно, я перееду к нему, — поспешила я прекратить этот странный конфликт. В конце концов, Оля просто не знает моих планов, вот и лепит, что в голову придет.
— В Рязань? — Оля была шокирована. Я не нашла понимания в ее глазах.
— Под Рязань, — мстительно уточнил Рубин.
— И когда ты это успела решить? — бросилась в бой Ольга.
Но я была непреклонна. Впервые в жизни я поняла, что, как бы я ни любила свою подругу, я буду там и пойду туда, куда меня позовет Алексей. Просто потому, что я ЕГО женщина. А не ее.
— Оля, какая разница, когда я это решила? Я решила. И я надеюсь, что ты меня поймешь и поддержишь. Я его люблю, — шепнула я ей на ушко.
Оля сидела и молчала. На ее лице отражался мучительный мыслительный процесс. Наконец она посмотрела на него, потом на меня и сказала:
— Ты точно уверена, что он — такой, каким ты его вообразила? Когда-то ты была уверена, что принц — это кто-то другой. И ты ошиблась, очень сильно ошиблась.
— Слушай, Юль. Я, пожалуй, поеду. Пусть твоя подруга взывает к твоему разуму без меня, — горько усмехнулся Алексей. Всем своим видом он давал понять, что его изначальное мнение про так называемых лучших подруг только укрепилось после нашей беседы.
