— Это спирт. Ты пролежала в ледяной воде не меньше пяти минут, прежде чем мы до тебя добрались, — ласково пояснил он. — Тебе надо согреться.
— Ты что, сдурела? — заорало на меня волосатое чудище, оказавшееся Пашей Стешенко. — Куда полезла?! Из-за тебя пришлось весь рафт на берег выгружать!
— Я хотела их спасти, — растерянно оправдывалась я.
От холода меня трясло, зубы стучали, а желудок бастовал против почти ста грамм чистого спирта.
— От чего? — противно кривлялся Паша.
— Они же налетели на камни!
— И что? — яростно плевался он. — Резиновый рафт сел на камни — ай, какое горе! Пара взмахов веслами — и он бы причалил к берегу, но нет! У нас же есть супермен! Человек-паук спешит на помощь!
— Прекрати! — махнул рукой Алексей и снова поднес к моим губам металлическую кружку. — Выпей, а потом будем переодеваться и выяснять, что ты себе сломала.
— Ничего я не сломала, — дернулась я, но почувствовала, что как минимум затылок я точно разбила.
— Пей! — заботливо совал мне в рот спиртягу Рубин.
Я зажмурилась и сделала несколько глотков. На глазах немедленно выступили слезы, но зато холод я почти совсем перестала чувствовать.
— Ха! — громко выдохнула я. — Ты пытаешься меня споить?
— А как же! — с готовностью кивнул Алексей.
Я вдруг осознала, что вот он — рядом со мной, так близко, что я даже слышу его взволнованное дыхание. Еще больше, чем всегда, небрит. Еще меньше похож на нормального человека. И совершенно невозможно прекрасен в майке защитного цвета с оголенными сильными руками. С ножом, который он достал из-за пояса и по-пиратски ухватил зубами, чтобы отрезать им бинт, намотанный у меня на голове.
— Я как раненый боец, — усмехнулась я и тут же застонала. Смех немедленно отозвался головной болью.
— Ты — мой герой, — тихо прошептал Алексей, но Стешенко услышал и немедленно вклинился:
— Ага, герой! Рыба-меч! Чип и Дейл! — насупленно ворчал он, сдирая с себя мокрую одежду. — Бэтмен! Лара Крофт!
— Я хотела как лучше! — жалобно захныкала я.
Принятый внутрь спирт вкупе с пережитым шоком, стрессом и травмой в одном флаконе сделали свое дело. Через минуту я уже рыдала, а Алексей стаскивал с меня прилипшую к телу ледяную штормовку. Когда он справился с ней и перешел к рубашке, под которой, если не считать лифчика, была уже я, я вдруг покраснела и вытерла слезы.
— Ты что, хочешь меня раздеть?
— Очень! — улыбнулся Рубин, расстегивая пуговицы на мокрой рубашке. — А ты что же, предпочитаешь остаться так?
— Алексей, я хотела сказать… — начала было я, но замолчала, парализованная движением его рук, — они скользнули под мою спину и беззастенчиво коснулись позвоночника. Алексей выразительно посмотрел на меня, потом расстегнул бюстгальтер и нежно провел ладонью по обнажившейся груди.
— Всегда, когда я тебя вижу, то сразу хочу тебя раздеть. А уж потом выслушивать всякие нелепые объяснения.
— Я люблю тебя. Очень сильно, это правда. Ты мне веришь? — еле слышно прошептала я, изо всех сил пытаясь побороть сонное спиртовое оцепенение.
— Конечно. И всегда верил! А подробности расскажешь потом, — заверил он меня, после чего мягко закрыл мне рот своими губами, и мы слились с ним в совершенно удивительном поцелуе, который длился целую вечность.
— Ну, слава богу, все живы, относительно целы и здоровы. Можно и расслабиться. Судя по тому, как вы смачно целуетесь, мы проделали этот дурацкий путь не зря, — вмешался в нашу эротическую зарисовку Стешенко.
— Да уж, вы меня изрядно напугали, — усмехнулся Алексей, с сожалением замотав меня в сухой спальник. — Не каждый день видишь посреди тайги девушку своей мечты, непринужденно стоящую на берегу реки в совершенно невозможном месте!
— А знаете что! — сообразил вдруг Стешенко. — Кажется, нашей досточтимой группе скучно без гида. Пойду-ка я к ним.
— Ага. И собери с них деньги за бесплатное шоу! — засмеялся Алексей.
— Обязательно, — с готовностью ответил Паша. — Проведем это по статье «дополнительные культурные мероприятия».
— Только выдай всем кассовые чеки по приезде! — усмехнулся Алексей, провожая Пашу взглядом.
Я лежала, положив голову к нему на колени, и дрожала при мысли, что сейчас случится то, о чем я мечтала все последние полгода. Нет, всю свою жизнь! Я останусь с ним наедине.
Стешенко обернулся в проеме палатки и пригрозил нам пальцем:
— Смотрите только громко не шалите!
— Не обещаю, — с сомнением процедил Алексей.
— Имей в виду, я всем скажу, что это такой метод согревания и лечения — лежать обнаженными в одном спальнике!
— Ну конечно, — согласился Алексей.
Пашка ушел, но мы еще долго не шевелились и тихо смотрели друг на друга. Это и было самым невероятным — то, что после всего случившегося мы все же лежим и смотрим друг на друга влюбленными глазами.
— Не понимаю, как я могла без тебя жить! — прошептала я, когда Рубин ловким движением стянул с себя одежду и нырнул ко мне, в теплый синтепоновый спальный мешок.
Я уткнулась носом в грудь Алексея и тихо заплакала от счастья. А потом, когда я уже не могла справиться с усталостью и сном, обессиленная и окрыленная, он откинул волосы с моего лба, поцеловал меня и сказал:
— А я все это время почти не жил.
Мы уснули, согреваемые теплом друг друга и спиртом, работающим изнутри. Краем уха я слышала, как где-то слева от нашей палатки течет бурная река, а справа горит костер, у которого раздается тихий гитарный перебор, а Стешенко романтическим голосом рассказывает:
— О, это почти раритетная история любви! Современный Шекспир, Ромео и Джульетта! Монтекки и Капулетти!
— Расскажи! Расскажи! — требовали от него заинтригованные туристы.
— За умеренную плату я расскажу вам все грязные подробности, — вел активную торговую деятельность Пашка.
На следующее утро между мной и Алексеем Рубиным не осталось никаких секретов. Каюсь, утро началось для нас гораздо позже, чем оно должно начинаться в хорошо спланированном туристическом походе уважающей себя фирмы экстремального туризма. Но никто, собственно, и не был в претензии. В их графике все равно была запланирована одна дневная стоянка, во время которой туристы должны были выспаться, передохнуть и оценить красоты летнего Алтая. Для этой суточной стоянки обычно выбиралось одно из самых красивых мест на реке Катунь, где река после долгого порога замедляется и расширяется, давая возможность искупаться и посидеть на берегу с удочкой. Однако в силу непредвиденных обстоятельств в виде выловленной из бурных вод возлюбленной главного гида было решено провести банно-оздоровительный отдых прямо на том самом месте, где я пыталась в одиночку спасти надувной плот с десятью туристами на борту. Члены группы отнеслись ко мне очень и очень тепло. Видимо, дали о себе знать все те байки, которые обо мне порассказал Стешенко, пока мы с Алексеем мирно спали. Ладно, вру. Не мирно. И не спали. Но все равно, Стешенко трепался, как ослик из мультика про зеленого великана
