Кундалини. Эволюционная энергия в человеке.

Пробуждение может быть как постепенным, так и внезапным в зависимости от развития, конституции и темперамента различных индивидов, но в большинстве случаев оно ведет к нестабильности эмоциональной сферы и неустойчивости ментальных процессов, что в значительной мере зависит от отягощенной наследственности, не­правильного поведения и телесных изъянов. Не считая крайних случаев, таких как безумие, следующее обобщение подходит для всех категорий людей, у которых Кундалини активна от рождения: мистики, медиумы, гении, а также люди с исключительно развиты­ми интеллектуальными и артистическими способностями. В тех же случаях, когда пробуждение происходит внезапно, в результате практики Йоги или иной духовной дисциплины, воздействие мощ­ных потоков жизненной энергии на мозг и другие важные органы зачастую сопровождается необычным психическим состоянием, при котором в одном человеке могут проявляться черты медиума, гения и безумца.

 Я не имел ни малейшего представления ни о технической сто­роне науки о прете, ни о способе управления этой огромной энер­гией, ни о формах ее деятельности, столь же обширных и разнооб­разных, как и само человечество. При этом я не подозревал, что до­копался до корней своего существа и что вся моя жизнь теперь по­ставлена на карту. Как и большинство интересующихся Йогой лю­дей, я и подумать не мог, что система, предназначенная для разви­тия скрытых способностей и благородных качеств человека, может таить в себе такую угрозу психическому здоровью, да и самой жиз­ни.

 

 На третий день после пробуждения я почувствовал, что не в си­лах заняться медитацией и остался лежать в постели, стараясь не думать о своем необычном душевном и физическом состоянии. Ког­да на следующее утро после бессонной ночи я все же приступил к медитации, то к ужасу обнаружил, что потерял способность даже к самой кратковременной концентрации и что поток лучистой суб­станции, оказавший первые два раза столь живительное и возвы­шающее воздействие на мой мозг, сейчас автоматически вливается в него, излучая зловещий свет. Все последующие дни показались мне нескончаемым кошмаром. У меня было впечатление, что я бро­сился вниз головой с прочной скалы нормального состояния в беше­ ный водоворот безумного существования. Мое обычно естественное желание сесть в необходимую позу и приступить к медитации сей­час полностью исчезло и сменилось чувством страха перед сверхъ­ естественным. Я пытался избегать даже мысли об этом. Но в то же время я стал испытывать внезапное отвращение к работе и обыч­ным разговорам. В результате я, будучи не в силах найти хоть ка­кое-то занятие, слонялся без дела, от чего мое состояние все ухуд­шалось. Ночью было еще тяжелее — я не мог выносить света в ком­нате после того, как ложился в постель. Как только моя голова каса­лась подушки, огромный язык пламени поднимался по позвоночни­ку и врывался в мой череп. Казалось, что огненный поток, постоян­но проходящий по спинному мозгу в голову, набирал особую ско­рость и силу в ночные часы. Как только я закрывал глаза, передо мной возникал странный круг света, в котором вились и клубились быстрые сияющие потоки. Видение было захватывающим, но жут­ким, исполненным сверхъестественного страха, пронизывающего порой до мозга костей.

Еще совсем недавно каждый раз перед тем, как заснуть, я про­пускал в своем уме вереницу приятных мыслей, обычно плавно и незаметно уводящую меня в царство фантастических снов. Сейчас же все изменилось. Я часами беспокойно ворочался с боку на бок и не мог усыпить свой возбужденный мозг. Как только свет гас, я не окунался во тьму и не начинал дремать, готовясь погрузиться в сон, — перед моим внутренним взором возникал широкий светящийся круг, наполненный быстро движущимися светоносными частицами, похожими на озаренные солнечными лучами тучи брызг, которые поднимаются над водопадом, когда кипящие струи разбиваются о поверхность воды.

Иногда казалось, что струя расплавленной меди, поднимаясь по позвоночнику, с силой ударяла мне в темя и, разбившись на множе­ство искр, проливалась ливнем вокруг меня. Зрелище было захва­тывающим и пугающим. Оно напоминало фейерверк, невиданный по масштабам. Все, что я мог охватить своим внутренним взором, — это сияющий ливень и озеро света. В сравнении с окружающим ме­ня гигантским ореолом, растекающимся во всех направлениях вол­нами расплавленной меди, ореолом, физически ощутимым во тьме, я казался себе совсем маленьким. Было такое чувство, словно зри­тельный центр мозга находится в прямом контакте с очень тонкой, лучащейся и беспрерывно движущейся субстанцией и он нуждает­ся в посредничестве сетчатки и зрительных нервов.

 Казалось, я случайно прикоснулся к какому-то рычагу неизвестного механизма, спрятанного в чрезвычайно сложной и плохо изу­ченной нервной системе организма, и дал выход потоку, который, воздействуя на зрительные и слуховые центры, стал причиной того, что я начал слышать ревущий звук, видеть мелькающие огни, а все мои мысли и действия приобрели какой-то нереальный аномальный характер. В течение нескольких дней я думал, что страдаю галлю­цинациями и надеялся, что в скором времени мое состояние придет в норму. Но дни шли, а симптомы не только не исчезали, а наоборот, нарастали, приняв характер одержимости, — светящиеся картины становились все более фантастичными, а звуки — все более громки­ми и странными. В мой ум закралась страшная мысль: мне казалось, что я неотвратимо мчусь на встречу катастрофе и бессилен что-либо предпринять, чтобы спасти себя.

Для меня, человека, совершенно не знакомого с эзотерической наукой о Кундалини, все последующие события казались столь ано­мальными и неестественными, что я почти потерял надежду на бла­ гоприятный исход. Каждую минуту я находился в состоянии край­него беспокойства и напряжения, теряясь в догадках о том, что со мной произошло и почему моя нервная система больше не способна нормально функционировать. Я чувствовал себя истощенным и обессиленным. У меня отсутствовал аппетит, пища на вкус напоми­нала золу, язык покрылся белым налетом, а глаза покраснели. Мое лицо приобрело тревожное выражение и казалось истощенным. В пищеварительных и экскреторных органах появились острые, не­ приятные ощущения. Обычный порядок был утрачен, и я чувство­вал, что отдан на милость какой-то неведомой силе, вызвавшей у меня в мозгу такое же волнение, какое вызывает буря, внезапно промчавшаяся по безмятежной глади озера.

Поток, поднимающийся с того места, где покоилась Кундалини, был беспрерывным. Я чувствовал, как он переплескивается через нервы спины и даже проносится по передней брюшной стенке — от паха вверх. Но самым тревожным было то, как вел себя мой ум по­сле того, что произошло. Я чувствовал себя так, словно стал смот­реть на мир с более высокой точки, чем прежде. Трудно охаракте­ризовать состояние моего ума. Могу только сказать, что моя позна­вательная способность трансформировалась и мой ум как бы рас­ширился. Но более пугало меня то, что точка сознания не остава­лась устойчивой и неизменной, как прежде. Она то расширялась, то сжималась в зависимости от интенсивности потока света, исходя­щего из самого нижнего нервного сплетения моего тела. Эти расши­рения и сжатия неизменно сопровождались приступами ужаса. Иногда я чувствовал странный подъем, забывая о своем аномальном состоянии и гордясь тем, что мне удалось достичь, но вскоре, крити­чески оценив ситуацию, вновь начинал испытывать мучительный страх. Несколько таких коротких вспышек радости сопровождались столь сильными приступами ужаса, что мне приходилось напрягать все силы, чтобы не поддаться слепой панике. Иногда л затыкал себе рот рукой, чтобы не закричать, и выскакивал из комнаты на людную улицу, чтобы не совершить какого-либо отчаянного и непопра­вимого поступка.

 Это продолжалось без перерыва в течение нескольких недель. Каждое утро возвещало новую волну страха, свежие раны и без то­го измученной нервной системы, приступ еще более глубокой ме­ланхолии или ухудшение психического состояния. Со всем этим я должен был бороться после бессонной ночи, собрав остаток сил, что­бы ужас не поглотил меня целиком. Стойко выдержав дневные му­чения, я готовил себя к еще более тяжелой ночной пытке. Человек радостно преодолевает невообразимые трудности и храбро вступает в неравную борьбу, если находится в нормальном психическом и физическом состоянии. Я же полностью потерял уверенность в своем рассудке и жил в собственном теле, словно чужак, запуган­ный и загнанный бесконечным преследованием. Мое сознание было В до того неустойчивым, что я не представлял, как буду вести себя в следующую минуту. Оно вздымалось и опускалось, словно волна, то поднося меня на гребне над страхом, то низвергая в пучину еще бо­льшего отчаяния. Казалось, что поток жизненной энергии, подняв­шись вдоль позвоночника и соединив каким-то загадочным образом мой мозг с местом у основания позвоночного столба, затеял стран­ную игру с моим воображением. Но я не мог ни остановить этот по­ток, ни противиться его воздействию на мои мысли. Были ли это первые симптомы психического расстройства? Терял ли я рассу­док? Эта мысль неизменно повергала меня в отчаяние. Причиной моего подавленного настроения были не столько неописуемая странность состояния, сколько опасения за сохранность рассудка.