верящих и сочувствующих мракобесничеству не освободившихся еще людей от пережитков прошлого, — писал уполномоченный по делам РПЦ Горбунов секретарю обкома, — но это глубоко ошибочно, сельское население в большинстве своем еще не освободилось от пережитков прошлого. Если оно не посещает церкви, то довольно оживленно справляет религиозные празднества, сопровождающиеся сплошной пьянкой, что серьезно отражается на работах в колхозах. Вот, например, в этот же Михайлов день [21 ноября 1953] население вышеуказанных деревень заранее к нему готовилось (варили брагу, самогон), к этому празднеству колхозникам выдавалось бражное, пшеничная мука. К этому празднику проявлялся особый интерес, и в эти деревни на праздник приехали из других населенных пунктов, 21, 22 и 23 ноября не работали.
В этих же деревнях наш советский Великий праздник 36 годовщины Великой Октябрьской социалистической революции прошел совсем незаметно, и к нему не готовились, такого интереса не проявлялось»2.
Деревня пользовалась дедовскими орудиями труда и крайне нуждалась в телегах, вилах, хомутах, хозяйственной веревке. «У нас очень узкое место с подковными гвоздями, их наша местная промышленность не поставила 10 тонн», — жаловался на пленуме обкома партии председатель облпотребсоюза3. Директора заводов отмалчивались: они решали совсем другие проблемы.
Юго-Осокинский район, о котором шла речь, находился в двухстах километрах
