Рычали овчарки, конвоиры стволами и прикладами автоматов отталкивали случайных прохожих. Вот картинка с натуры все того же 1948 г.:
«Я хочу напомнить наш разговор с т. (имя нрзб) в прокуратуре по поводу конвоирования арестованных. Может быть, часть присутствующих здесь товарищей испытывали на себе подобные экзерци-ции, когда ведут арестованных по городу, что-то творится ужасное. Впереди идут десятки людей с винтовками наготове. Некоторые с револьверами сбоку, слева, справа, идут впереди собаки, собаки справа и слева. Наводится страх. Люди бегут под заборы, во дворы. <..> Это серьезное политическое дело. Стоит какому-нибудь человеку со слабым зрением не заметить, как он может ощутить дуло автомата. Такая дикость должна быть осуждена. Мало того, часть работников из штаба УИТЛК была обстреляна. Меня самого чуть не пристрелили. Я ехал на машине, вдруг, откуда ни возьмись, наваливаются на шофера с автоматом, с винтовками и собаками. Шофер ничего сделать не может. Подходит человек к машине с автоматом. Спрашиваю — что вы делаете? 'Уходи немедленно, куда хочешь'»2.
Это была одна сторона медали, имелась и другая. За годы войны область превратилась в гигантское предприятие по производству боеприпасов, вооружения, стратегических материалов.
Хмелевский был прав, когда с нескрываемой гордостью представлял секретарю ЦК Кузнецову новый
