В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

адрес и принять меры к устранению недостатков, он стал на неправиль­ный путь, считая себя непогрешимым». После чего вновь пригрозил увольнением:

«Если он коренным образом не улучшит содержания читаемых лекций, то он будет отстранен от работы в университете»⁴.

209

Потом наступило затишье. Больше кафедру никто не проверял. На лекции Л. Е. Кертмана комиссии не ходили. Партбюро не требо­вало стенограмм. На первый взгляд, кажется, что вся подготовитель­ная работа по увольнению доцента Кертмана по профессиональной и политической непригодности завершена. В официальных доку­ментах многократно зафиксировано, что он, во-первых, негодный преподаватель (все лекции читает на низком идейно-методологиче­ском уровне), никчемный руководитель (по его личной вине целая кафедра работает неудовлетворительно), чужой, подозрительный человек с низкими моральными качествами. Тем не менее, в сентяб­ре 1952 г. доцент Л. Е. Кертман вновь приступает к работе в преж­ней должности. Кто остановил университетские власти? Можно с большой долей уверенности предположить, что это сделал горком ВКП(б), выдавший Льву Ефимовичу своего рода охранную грамо­ту, пусть условную и временную: предупредить, но преподавателем ВУМЛ оставить. Партийные чиновники руководствовались дело­выми соображениями. Слушатели университета марксизма-лени­низма — публика требовательная и капризная — к лекциям Керт­мана настроена