и возомнил, что он безгрешен, как в научном отношении, так и в партийном отношении(...) Партия и государство дали возможность тов. Ною получить высшее образование, закончить аспирантуру, получить ученую степень кандидата наук. Чем воздает т. Ной за эту заботу? Первое — погоней за длинным рублем (...) Вспомните, как Вы (...) терроризировали студентов на экзамене по уголовному процессу, мучая и пытая их по нескольку часов, придираясь к малейшим оговоркам и оплошностям, искусственно создавая атмосферу нервозности и паники среди студентов. Делать из мухи слона, что касается других, и превращать слона в муху, что касается себя, — вот ваша тактическая линия, тов. Ной. Это ли не позорное лицемерие, это ли не отвратительное двуличие, спрашиваю я вас, тов. Ной? (...) Я считаю, что на юридическом факультете образовалась злокачественная опухоль (...) Необходимо (...) принять в отношении т. т. Ной и Зудина решение о проведении неотложной хирургической операции с применением самых современных инструментов партийной дисциплины».
Я встречал В. А. Трефилова на излете его партийной карьеры. Он тогда заведовал кафедрой политической экономии в Пермском политехническом институте. В памяти сохранилось немногое: серое с зеленоватым отливом пиджачное сукно, неяркий галстук, плотно сдвинутые губы, придававшие мясистому лицу всегда брюзгливое выражение, равнодушный взгляд из-под очков, аккуратно зачесанные назад поредевшие и посеревшие волосы. Лекции свои он читал,
