партийцы и люди религиозных убеждений, бывшие «сидельцы» и «сексоты» вездесущих органов, высококвалифицированные медики и малообразованные обществоведы (некоторые из них так и не смогли предъявить диплом о высшем образовании) — все вместе составляли профессорско-преподавательский состав провинциального медицинского вуза. Выстроить их поведение по единому образцу не могли наскоро сконструированные властью социальные институты: партийные, административные, научные и учебные организации. Требования, ими предъявляемыми, не только расходились с интересами вовлеченных в их деятельность людей, но и во много раз превосходили их социальные и индивидуальные возможности.
Клановость одомашнивала нормы, придавала им человеческое измерение и выстраивала в соответствии с ними ориентиры социального действия. Дом Париных — и это надо отметить особо — культивировал, естественно, в ослабленном и отредактированном виде традиции старого университетского сообщества: манеры поведения (вспомним «голубчика»), ясные представления о гамбургском счете, по которыму полагается оценивать научные достижения (практическую применимость, публикации в международных и авторитетных зарубежных изданиях, индекс цитирования1), некоторую дистанцированность от советской действительности, возможность в собственном кругу называть вещи своими именами или слегка иронизировать над пропагандой, зарабатывать деньги своим трудом, в том числе, и частной практикой и даже организовывать семейную жизнь
