характер Шолбы в худшшшшую сторону.
Цитрамон стал поначалу бандитом, потом видным меценатом, а затем его наградили Орденом Спасителя Отечества и выбрали депутатом. Сводные братья, уже в ранге «помощников депутата», обеспечили его избрание на должность президента Мордорвана. Когда они, неприлично разжирев на взятках и присвоении чужого бизнеса, задумали сделать из Цитрамона послушную марионетку, тот стер им память и превратил в набздулов – мистических существ, покорных только его воле. Объявив себя диктатором, Цитрамон упразднил детдома, построив вместо них военные школы, где детей воспитывали с пеленок. Он не пощадил даже родной детдом, от чего с Шолбой случился истерический припадок. С тех пор, лишенная любимого занятия, она превратилась в злобную, одержимую жаждой смерти мегеру. Чморки использовали ее пещеру, как канал доставки контрабанды в Мордорван, и, чтобы Шолба не чинила им препятствий, задабривали ее фаст-фудом из «Мак-Эльфа». От чизбургеров, гамбургеров и жареной картошки Шолбу так расперло, что она с трудом протискивалась в двери. Вдобавок от химикалий, которых было полно в жратве от «Мак-Эльфа», Шолба начала видеть в темноте, покрылась плотной черной шерстью и стала обладательницей пары отличных саблевидных клыков. Единственным ее развлечением было вязание: она вязала свитера, шарфы, варежки. А с недавних пор начала ткать ковры, благо за шерстью далеко ходить не приходилось...
Лестница закончилась. Впереди был сумрачный коридор с бугристыми стенами и гладким, покрытым налетом слизи полом. Горлопан зашагал по коридору, постукивая протезом. Кажется, он неплохо видел в темноте. Хрюкки нерешительно двинулись за ним.
– Ну и темнотища! – гулко сказал Свэм. – Хоть глаз выколи!
– Вот себе и выколи! – отозвался Фордо, на мгновение забыв про Горлопана. И сразу почувствовал, что бомжа нет рядом. – Эй, Горлопан?
– Держу! – завопил Свэм, нашаривший в темноте нечто. – Ну и жирный же, гад!
– Отпусти мой нос! – закричал Фордо в нос и залепил Свэму в глаз.
– За что побои, шеф? – зашепелявил Свэм. – Я верен аки пес!
– За дело, – ответил Фордо, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. И вдруг его осенило: – Подарок! Зажигалка Галантерей!
Он вынул зажигалку и щелкнул колесиком. Появился зеленоватый огонек в форме обнаженной танцующей эльфийки, в свете которого Фордо и Свэм стали похожи на двух алкашей, перебравших тормозной жидкости.
Фордо посветил вокруг, но никаких признаков Горлопана не обнаружил.
– Бежал, – констатировал Свэм. – А я ведь, хозяин вы близорукий, предупреждал!
– Когда это ты предупреждал? – буркнул Фордо и двинулся вперед. Свэм ковылял позади, вцепившись пальцами в его пояс.
– Бессовестный Горлопан! – прокричал он в темноту. – Гад из гадов!
– Молчи! – остановил его Фордо. – Если хочешь жить, молчи! Тут, во тьме, скрывается что-то страшное! Оно воняет чесноком и злобно буравит мой затылок взглядом!
– Так я ж сзади иду, патрон! – оскорбился Свэм. – Нормальный у меня взгляд, а что я в лесу дикого чесноку нажрался... так это чтоб с голоду не подохнуть!
– Да? – удивился Фордо. – Гм, значит, впереди нас что-то ждет.
Хрюкки ступали так тихо, как только могли. При этом от напряжения они сопели как пара слонов, идущих через болото. Вокруг них плавала темнота, с потолка свисали какие-то влажные лишайники с обмахрившимися краями. Фордо не понравился их вкус, к тому же они были очень жесткими. Ему было невдомек, что это – остатки неудачно связанных шарфов Шолбы.
Внезапно коридор прервался какой-то странной пружинящей преградой. Свэм сразу упал в обморок, а Фордо спокойно посветил перед собой. Перед ним был ковер, натянутый от стены к стене. Высветились разноцветные узоры, похожие на арабески, кружочки и какие-то загогулины. Сверху к ковру была прикреплена табличка:
– Гадость какая, – пробурчал Фордо. – Свэм, ну-ка, помоги! Сейчас мы займемся осквернением предметов искусства!
– Вот это по мне! – сразу очнулся Навозный Распорядитель. – Люблю осквернять все хорошее! Значитца, распатронить это покрывало?
Фордо кивнул:
– Угу. Оно мешает нам пройти.
Он вытащил Жлупец и нанес первый удар.
Свэм, размахивая ножом, не отставал, и вскоре от ковра остались одни лохмотья.
– Удалось! – возликовал Фордо. – Прихвостни Цитрамона, ваша преграда не задержала нас!
– Так-то оно так, – раздумчиво сказал Свэм. – Но не лучше ли было воспользоваться вон тем боковым коридором справа? Или тем туннелем с рельсами по левую руку?
– Нам должно иди прямо! – медленно и раздельно произнес Фордо. – И никуда не сворачивать! Разумеешь, отвес?
– Это я отвес? – закричал Свэм. – И это после того, что я для вас сделал? Жлоборот!
– Чесоточник.
– Черная грязь!
– Козел.
И тут...
– Фф-фандал-лы! – просипел позади хрюкков ужасный низкий голос. – Фф-ф-фарфары! Фто зе фы нафелали, ирофы?
Словно ледяной душ пролился на буйные головы хрюкков.
Фордо рискнул обернуться. То, что он увидел, так лучше бы он никогда не видел. А увидел он громадный колышущийся силуэт, отливающий черным глянцем. Блеснули клыки, злобно сверкнула пара глаз, похожих на огромные зеленые виноградины... В одной руке Шолба держала булыжник, а в другой – длинное шило, смазанное муравьиным ядом. И вся дрожала, переполненная гневом. Фордо, конечно, не знал, что прорванная преграда была первым, нормально сделанным ковром Шолбы, который она намеревалась выгодно продать.
– Здасьте, – тихонько сказал он. – А знаете, мы уже уходим...
– Да, – сказал Свэм, помогая своей челюсти открываться обеими руками. – Что-то мы у вас загостились. Оревуар.
– Аривидерчи, – сказал Фордо, отступая вглубь коридора. – Да, вы случайно не родственница королевы Елизаветы?
С этими словами он бросился бежать. Свэм попытался его обогнать, но получил чувствительный удар в ухо. Фордо был умный хрюкк. Он знал, что отступать нужно в первых рядах.
– Нахалюги! Фарфары! – завопила Шолба, метнув вслед хрюккам булыжник.
– Отвали, паскуда! – крикнул Свэм и снова пошел на обгон. На этот раз он получил удар в нос.
Ужасно взвыв, Шолба припустила за хрюкками. Ее аморфная туша колыхалась как желе, отравленное шило царапало стены.
Тут Свэм, вспомнив какое-то скверное эльфийское заклятие, выдал его во весь голос, надеясь, что чудище развеется прахом:
Это ни капли не помогло: плевать хотела Шолба на эльфийское заклятие. Это был тяжелый случай: Шолба решительно не признавала никаких заклятий! Ну, то есть вообще никаких. Ни из гениального
