- Что?
- Ты хороший парень. Классный и все такое…
- Все такое, - повторил Дин нейтрально. - Ага.
- Послушай, - девушка улыбнулась, но как-то через силу, - Ты умный и добрый… и умеешь ценить семью, - короткий взгляд на заворочавшегося во сне Сэма, - И согласен, что для семьи чем-то надо жертвовать…
- Слушай, Тиффани, не надо…
- Надо! Ты хороший парень! Я бы даже могла полюбить тебя. - она вдруг осеклась и вздохнула, - Черт, кому я вру? Я в тебя с первого взгляда влюбилась! Ты стоял на крыльце миссис Пфеннинг, моей соседки, смотрел на эти детские вещички в своих руках таким несчастным взглядом…
- Эй-эй!
- А когда тебе открыли, ты улыбнулся. Так… солнечно… Я удивилась, что хозяйка не упала в обморок, она ведь была ближе. Вы давно вошли в дверь, а я все стояла во дворе, забыв, зачем вышла.
Дин ошарашено молчал. ТАКОГО он не слышал никогда. Вот честно! Он никогда не связывался с девушками, которые говорили всерьез. После Кэсси - никогда. Ох и странное же чувство…
- Тиффани… не то чтоб я не верю, но тогда - почему?
Темные глаза, на этот раз без всякой косметики, смотрели серьезно и печально:
- Мне надо замуж, Дин.
- Я понимаю.
- Мне НАДО. Правда. - она выделила голосов слово 'надо', подчеркнув разницу между 'надо' и 'хочу', - А ты здесь не уживешься. Ты не из этой жизни. Ты как нацеленная пуля, летишь куда-то, и тебя не остановить. А Теренс никуда не денется. Он местный. Понимаешь?
Это казалось… логичным. Почти.
- Ты не договариваешь, верно?
- А мы были бы классной парой, - снова через силу улыбается невеста. - Ладно. Я больна, Дин. Все эти килограммы - это не пончики из Макдональдс. Это последствия аварии. Гормональные нарушения. Мне осталось меньше года. И если… если отец Грегори мне не поможет, это редко бывает, но бывает, если мне не поможет замужество… в общем, я не хочу утягивать тебя за собой.
Он больше не видел лишних килограммов. Ни единого. Только печальные глаза. Год? Меньше года?
- Не знаю, что и сказать.
- И не надо, - сменила тон его несостоявшаяся невеста, - Давай тащи моего жениха из машины! Я хочу замуж, и срочно! К тому же отец Грегори присмотрит, чтоб Теренс ничего больше не натворил. К женатикам он строгий.
Дин хмыкнул. А она ему нравилась! Интересно, какой она была раньше?
- Не надо… - послышался стон с переднего сиденья…
Что такое?
О нет.
Сэм. Точней Сэм+кошмар. Он сжался на сиденье, дернулся, точно пытаясь вырваться и скрипнул зубами… И замотал головой, словно стараясь увернуться от чего-то. Тиффани и Дин переглянулись. Кажется, не все еще кончилось.
- Нет, - прошептал Сэм, запрокинув голову, - Оставьте моего брата в покое, уроды!
Так, поправка. Это не кошмар. Это бред. Да с чего, черт побери? Он ведь пьян, а не болен, нет? Сэм… Дин быстро проверил температуру и все такое… Вроде все в норме… Что ж такое?
Сэм вырывался из рук, шипя и ругаясь… Имя Пит он почти проорал, с поминанием предков копа - мусорной кучи и… о господи, Сэмми! Будем считать, что я этого не слышал. Место, куда копам стоило отправиться, тоже было хорошо освещено - Дин и не подозревал, что Сэм знает такие слова.
- Сэмми, тише… - только крика у часовни им сейчас не хватало.- Тихо-тихо… Все хорошо, тихо…
Сэм затих, до крови закусив губу…
- Дин убьет меня за то, что я рассказал…
Бред - очень информативная штука. Дин выяснил все за полторы минуты, и деталь о сыворотке правды ему не понравилась. Очень не понравилась. И деталь о побоях - тоже.
- Сволочь, - голос был обманчиво безразличен, но зеленые глаза, казалось, вот-вот прожгут дыру в физиономии помощника шерифа. - Ах ты тварь…
- Ты же его не убьешь? - встревожилась Тиффани.
- Нет, - губы Дина дернулись в оччччень нехорошей усмешке, - Слишком легко.
- А что?
Он прищурился:
- Тиффани… У тебя нет на примете подружки по… (он чуть не сказал поуродливей, но передумал) посварливей и постарше? Ну знаешь, такой, по которую говорят 'мегера'?
Девушка ответила ему понимающим взглядом.
- А как же! Сейчас позвоню! Примчится как на распродажу.
Нет, она ему нравилась!
- Сэмми… потерпи, вот, выпей…
- Не буду я больше ничего пить, вы, ***! - Сэм сжимает губы, парня колотит озноб, и темные глаза смотрят не видя. Ненавидя. - Нечисть…
Черт! Дин еле спас бутылку с водой благодаря судьбу за привязной ремень, удержавший бредящего брата на сиденье… Что же это такое, какого демона творится с Сэмом? Что делать? Если б это была рана, он бы знал, что делать, знал, как поступать с переломами, сотрясениями и другими 'подарочками' от нечисти… Он бы, черт побери, знал, если б у Сэма было просто похмелье! Но теперь-то что?
Он просто мечтал о том светлом моменте, когда на руке шерифа засияет обручальное колечко психованного священника. Тогда можно будет наконец добраться до горла этого сволочного служителя закона и вытрясти из него, что он сделал с Сэмом, ублюдочный ***!
- Тиффани, ну где она?
- Дин, прошло только семь минут! Лучше укрой его, его трясет…
- Вижу…
Он как раз укрывал братишку нежно-розовым пледом, когда Тиффани радостно воскликнула:
- Вот и Мильда.
Дин обернулся… и почувствовал, что Пит с ним наполовину рассчитался. На них двигалось воплощение его детского кошмара. Была у него когда-то такая учительница по математике. Целых два месяца была… Он тогда чуть ли не впервые наврал отцу, чтоб в школу не идти, он чуть на охоту с отцом не увязался! Скорей бы прикончить чудище (не миссис математичку, а того призрака, из-за которого они торчали в городке) и свалить ко всем чертям! Но призраков оказалась целая стая, и день за днем приходилось идти в школу, слушать про деление столбиком под немигающим взглядом сухопарого кошмарика. 'Не вертись, Дин. К доске, Винчестер. Подумай внимательно, Винчестер, включи воображение! После уроков дополнительное занятие! Опять спишь на математике, мне нужно побеседовать с твоим отцом.' И хищное сверкание очков…
- Это она?! - голос Дина только в слабой степени выражал ту бурную смесь чувств, которая сейчас бушевала в его голове. - Вот это?
- Ну да. Мильда Харпер. - Тифффани понизила голос, - По прозвищу Гарпия.
- Прозвище в тему…
Мисс Гарпия… тьфу ты, Харпер! Мисс Харпер была… запоминающейся. На ее фоне Тиффани казалась королевой красоты!
Высокая, прямая, как копье, и такая же тощая, дама надвигалась на них строевым солдатским шагом, столь же неумолимая, как пароход на всех парах. Сходство усугублялось дымящейся сигаретой в углу тонких как ниточка губ. Руки и ноги вызывали стойкую ассоциацию с паучьими лапками (кривоватые, тонкие, и даже вроде как слегка волосатые), а жилистая шея напоминала горло немолодой курицы. Волосы она,
