аккуратной фразой:
- А если будешь хорошим, то и со Скуби-Ду познакомишься…
- Я не хочу… - всхлипнул шериф (дикий коктейль из успокоительного, наркотика правды и что там еще намешала добрая доктор наконец подействовал, шериф засыпал) - Вот выпишусь, всех выгоню на…
- Санитар, прекратите волновать пациента, везите его в палату молча! - сдавленным тоном прошипела Мильда.
Дин кое-как докатил сонного копа до палаты. Адреналин схлынул, и усталое тело вспомнило, сколько оно уже стоит (ходит, бегает, ползает и далее по тексту) на ногах и сколько ему досталось… Ребра уже не просто ныли, а орали в голос, голова кружилась так, что, казалось, он везет двух шерифов, а не одного (руки соглашались с глазами - тяжело…) и зеленый коврик приемного покоя показался вдруг очень уютным и мягким… Прилечь бы… Ну хоть ненадолго.
Когда из палаты выплыло розовое облако и человеческим голосом спросило, что с ним такое, Дин понял, что дело плохо. Усталое подсознание покопалось в памяти и честно заявило, что оно о говорящих розовых облаках первый раз слышит и оружия против них не имеется.
Чертова каталка почему-то поехала прямо из-под рук и зеленый ковер скачком рванулся к лицу, вдруг обернувшись темнотой…
Голова…
Ох ты черт…
Дин поморщился - его голову пробовал на прочность кто-то большой и на редкость упрямый… Болело так, что хотелось ненадолго сдать свою разнесчастную голову в сейф и отдохнуть от нее хоть пару часов. Много запрашиваю, господи? Ну, пару минут…
Чччерт…
Где он?…
Думать было тяжело, мозги точно запутались в липкой вате, сознание мутилось и плыло… накатывала тошнота… Проклятье, где?… Если так хреново, то значит, после охоты? А почему тогда кажется, что надо встать и куда-то пойти? Ведь после охоты можно отдохнуть? На сиденье его малышки Импалы… Нет, он точно не там…
Он попробовал открыть глаза - над лицом колыхалась какая-то мутная пакость, а его неуютная кровать закружилась-задергалась под спиной, пытаясь сбросить его и, похоже, куда-то удрать… Голова кружится… Слух тоже не помог - в ушах надрывался целый водопад, судя по шуму и гулу.
Может, это похмелье?… Сколько ж он выпил?
И тут он почувствовал прикосновение. Кто-то принялся расстегивать его рубашку. Дин напрягся. Голова протестующе взвыла, но он не обратил на нее внимания. Стоп, Дин. Чужие руки - это плохо. Даже папины. Если папа расстегивает на нем одежду, то сейчас будет больно…
Черт…
Он попробовал было дернуться, но тело отреагировало такой вспышкой боли-тошноты- головокружения, что сознание скомандовало пока полежать. Шевелиться будем, если станет совсем уж хреново.
Что на этот раз? Ядовитые шипы? Сломанные ребра? Раны от клюва той странной дамочки, которую папа обозвал гарпией? Не помню. Ему поэтому так паршиво? Кто-то добрался до охотника, посчитав добычей… Ты б поаккуратней, пап… Я снова промолчу, но знал бы ты, сколько ран я от тебя прятал… Эта твоя 'скорая помощь' - сцепил-зубы-и-помалкивай-солдат - честное слово, самому легче зашить! Давным- давно, еще в школе… в Чикаго, кажется… учитель проводила тест на домашнее насилие… надо было подобрать слова, связанные со словечками типа 'закрытая комната', 'возвращение домой', 'папины руки'. А потом отца вызвали в школу… Кажется, варианты 'перевязка', 'оружие' и 'тренировочные бои' показались учителю далекими от нормальных. А ведь я еще про нечисть не написал…
Стоп! Это… это что?
Дин вздрогнул - это прикосновение совсем не отцовское! Чья-то грубоватая ладонь почти ласкающим движением проходится по животу… А кто-то стаскивает с него джинсы. Сердце гулко стукнуло, прогоняя мутную круговерть, по крови понесся адреналин.
Это что? Это снова… тюрьма?
Спокойно… тихо-тихо…
…Они с отцом приехали в тот город специально, пастор Джим поделился беспокойством одного священника, удивленного тем, как часто из тюрьмы Санта-Эрде пропадают заключенные. Начальство толковало о дефектах охранных систем и продажных охранниках, но пропадали и те, кому до освобождения оставалась неделя, пара дней, те, кому бежать было незачем. Они не приходили домой, не навещали родных, даже весточек не слали, просто исчезли. И больше не появлялись. Даже в виде трупов. Дело явно было не в побегах…
План был простой - один из Винчестеров отправляется в тюрьму, второй на подхвате. К сожалению, ни охранники, ни библиотекари, ни кто-нибудь из обслуги туда не требовался. Поэтому один из охотников должен был стать заключенным. А второй, 'адвокат', передать ему на свидании оружие для уничтожения нечисти, а потом помочь скрыться.
Все должно было пройти быстро…
Неприятным сюрпризом для Дина, которому выпала роль заключенного, стала пропажа отца. 'Адвокат' не явился на свидание и ничего не передал даже по телефону. Это потом Дин узнал, что отец и еще четыре посетителя местной кафешки угодили в больницу с переломами, когда в веранду вломился грузовой трейлер с пьяным в хлам водителем… Это потом будет виноватый взгляд папы - когда он приковылял из больницы на костыле…
А пока приходилось жить, подчиняясь местным порядкам, отбиваться от настойчивых претендентов на 'этого, смазливенького' и регулярно попадать в карцер - за асоциальное поведение. (начальству, в общем, было по фигу, что делается в тюрьме ночами, лишь бы тихо, а вот за сломанные руки и свороченные челюсти оно несло ответственность!) И спать урывками, когда дежурят нормальные охранники, а не жадные до денег и зрелищ сволочи… И 'брать под крыло' двух пареньков, слишком слабых, чтоб постоять за себя самим… Антонио и Ника. Второго, с карими, как у Сэма, глазами, пришлось выкупать за сигареты - и Дин никогда еще так отчаянно не сражался в покер. (Ник с тех пор каждые полгода, на Рождество и в день рожденья, достает его по телефону вопросом, не надоела ли Дину кочевая жизнь, ведь у его семьи отличный бизнес, и если только Дин захочет, то место управляющего автомастерской ему обеспечено!) А ведь еще на нечисть надо было охотиться!…
Так, джинсы стащили, но белье не тронули… Не то…
Не то…
Он попробовал трюк с подглядыванием сквозь ресницы, но не помогло - перед глазами дрожала какая-то темная сетка, и даже силуэтов не рассмотреть… Гул постепенно изменился, зазвучало что-то похожее на голоса, но ни слов, ни тембра разобрать не получалось. Проклятие, да кто ж это… Кто его трогает?
На щеку ложится чья-то нежная ладонь. На ощупь нежная… Гладит по щеке… Ласково. И запах какой знакомый. Духи. Всего лишь женские духи! Так он у очередной девицы? Набрался до невменяемого состояния, так, что ли? Уже полегче… Стоп-стоп! А почему у девицы четыре руки? В последнее время среди виснущих на нем красоток с угрожающей регулярностью объявлялись то вампирша в поисках корма, то чокнутая сатанистка, то экзотическая ящерица-оборотень, но четырехруких ему пока не попадалось. Или он им не попадался… Помнится, это у папы было какое-то шестирукое приключение. Из Индии…
И тут обожгло такой болью, что он забыл о своем решении лежать тихо - дернулся, глухо придушенно вскрикнул, вслепую пытаясь отбиться… Голова словно взорвалась, тошнота согнула пополам, зато в уши наконец ворвался звук:
- Боже, Дин!
- Лежите тихо, пациент!
Пациент кое-как разжмурил влажные ресницы - перед глазами смутно маячили две расплывчатые
