- Я в ванной, старик.
Разумеется. Сумки с аптечкой, кстати, нет. Спорим на памперс, что мой упрямый старший братец сейчас занимается перевязкой? Проигравший надевает памперс… Господи, что за бред? Сэм встряхнулся, собираясь пойти к Дину и помочь, но лоб вдруг заломило, ледяные пальцы сдавили виски…
Видение…
Чуть размытое, в бледных слаборазличимых цветах, оно оскалилось десятками клыков. Беззвучно рявкнув, казалось, прямо в лицо молодому экстрасенсу, кошмарная пасть оборотня исказилась, задрожала и стала меняться, превращаясь в лицо человека. Молодой женщины. Оборотень! Чееееерт! Хищница погасила свет - в темном зеркале глаза ее отражения сверкнули серебром - и мягкими, крадущимися шагами двинулась в глубь комнаты, где под голубовато сияющим ночником на постели спал ребенок…
Нет!
- Сэм!
- М-м-м…
- Открой-ка глаза, принцесса…
- Отвали, Дин, - пробормотал младший Винчестер, но глаза все-таки открыл. О-о… Это стоило увидеть!
Дин возвышался над ним греческой статуей. Почему греческой? Во-первых, у всех этих Геркулесов была такая же мускулатура, а во-вторых, одежды на Дине было не больше, и наспех обернутое у талии полотенце вполне сходило за набедренную повязку. Только статуи обычно не держат в руках пистолет.
Осовремененная статуя наклонила над его головой бутылку со святой водой и сердито осведомилась:
- Воскресить, причастить или упокоить?
- Что?
- Я к тому, что некоторые зомби не такие зеленые, как ты, приятель, - заявило изваяние, и чтоб прекратить сомнения, Сэм выдернул бутылку и хорошенько приложился к святой воде. Из глаз Дина исчез вопрос 'это-правда-ты-или-какой-нибудь-урод-из-подземки?' и появилась привычная смесь облегчения, тревоги и досады. Рука с пистолетом опустилась.
- Эй, полегче! - Дин отобрал бутылку, - Сэмми, если тебе плохо, как насчет святого пива? У нас водицы не так чтобы мно…
- Женщина… - пробормотал Винчестер-младший, и старший брат широко открыл глаза.
- Э-э… не хотелось бы тебя огорчать, приятель, но с моим полом ты малость промахнулся. Говорил я тебе, что воздержание…
- Женщина в моем видении - оборотень! - привычка Дина хохмить по любому поводу иногда просто выводила Сэма из себя.
- Сэмми, хоть раз в видении можно увидеть кого посимпатичней? Например, блондинку с…
- Заткнись, а? Если ее не остановить, она загрызет ребенка!
Дин вздохнул. Без предупреждения дернул братца с пола, помогая встать, отконвоировал на койку и присел напротив.
- Сэмми, твои видения… Старик, они пугают меня до смерти. Я всегда побаиваюсь, что…
- Что?
- Ладно, поподробней можно?
- Дин!
- Ладно… - голос Дина был непривычно серьезным, - Ты плоховато выглядишь после них, Сэм. Иногда я… ну, боюсь, что… что тебе станет совсем плохо.
- Размечтался, - буркнул Сэм. Ну не знал он, что еще сказать. В минуту серьезности старшего братца на язык ничего не лезло! Слишком это было нечасто - такая вот минута откровенности. Только что-то по- настоящему крупное могло заставить его вот так вот заговорить. Кажется, Дин понял его как-то не так - он перестал ерошить волосы, положил рядом пистолет и опустил глаза, принимаясь за тысячекратно проделанную процедуру разборки-чистки оружия. Каждый щелчок детали - точно щит-перегородка между ним и братом. Сэм спешно дернул себя за язык, но было поздно.
- Так что за видение?
- Дин, я…
- Проехали, чувак. - беззаботно улыбнулся старший, - Расслабься, моя мечта - не ты, а те пять девочек из кабаре, где мы выгоняли призрак проповедника. Помнишь? Две блондиночки, итальянка, азиатка со змеей… Неделя с ними, и…
Он даже глаза прикрыл!
- Это не мечта, это кошмар, - отрезал Сэм, - Дин… выслушай, а? Дин… знай, я понимаю! Ты мой старший брат, ты обо мне заботишься… Я твоя вечная головная боль, и…
- Нет. Заноза.
- Что?
- Ты не головная боль. Ты заноза в заднице! - Дин отложил пистолет и улыбнулся насмешливо и… как-то… словно застенчиво. У Сэма потеплело на душе…
Мир.
Стоп-стоп… Заноза?! В эту улыбку немедленно полетела подушка, пущенная меткой рукой несостоявшегося юриста. Дин перехватил метательное орудие на лету, и в зеленых глазах блеснула тень шутливой угрозы:
- Полегче, Сэмми, а то я решу, что ты меня любишь!
Ну и что на это можно сказать?
Только запустить вторую подушку.
Разборку с оборотнем решено было отложить на завтра: в видении Сэма за окном шел ливень, а такое счастье синоптики обещали не раньше следующей недели, то есть через три дня. За это время братья смогут перетряхнуть город Хэнсвилль целиком, от подвалов до чердака.
А пока Дин, наконец отмывшись и в очередной раз поизмывавшись (под видом перевязки) над своей больной рукой, спал, а Сэм, твердо решивший завтра закончить этот разговор, терпеливо изводил комп, добиваясь новой информации.
Городок определенно задолжал им кой-какие сведения.
Например, почему так много смертей от сердечной недостаточности? Два десятка - это только официально, это те, родственники которых подали заявления в полицию. Похоже, это только верхушка айсберга. Среди молодых смерти ничуть не реже, чем среди пожилых. Хм… а вот старых очень мало… Всего четыре супружеские пары перешагнули за семьдесят.
Почему никого не удивляет, что умерла Кэти Стинклер, юная спортсменка, ни разу в жизни не болевшая? Айзек Бурковски? Стефания Эштон? Черт, да тут часто даже вскрытия не делают!
Какие-то религиозные обряды?
О-о… в этом городке не прижилась ни одна секта, никакое религиозное сообщество, кроме католичества…
И никаких сведений о призраках и прочей нечисти.
Кажется, завтра им с Дином придется приложить максимум обаяния, задавая вопросы родственникам погибших.
Сэм вспомнил о памперсах, сосках, бутылочках, что придется тащить с собой, и скривился: ОЧЕНЬ много обаяния…
Хотя…
Видение Дина, протягивающего красотке погремушки, детский горшок и этот… как его… слюнявчик подняло настроение как самолетом! Винчестер-младший уснул почти счастливым…
