не дошло до большой беды.
Пахари растерялись.
— Мы-то здесь причем? Это ты вон ему скажи, — кивнули они в сторону Исы. — Он нас нанял, с него и спрос.
Почувствовав неладное, Иса погнал коня рысью.
— Почему остановились?! — закричал он на пахарей.
— Потому, что это поле не твое, Иса, а Васала, — твердо произнес Али.
— Погоняйте быков! — Иса даже не взглянул на Али. — Это поле я купил у Васала за мешок кукурузы. Все поняли?
Али встал перед быками и положил руку на ярмо.
— Васал по доброй воле продал тебе землю, или ты вынудил его?
— А ты-то кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? Он, что, брат тебе? Кем он приходится твоему роду? Какое твое дело до его земли? И почему ты всюду суешь свой нос?
— Если понадобится, и я стану ему братом!
Услышав громкие голоса спорящих, люди с соседних участков оставили свои дела и столпились на поле Васала. Многие с ненавистью поглядывали на Ису, но пока молчали, словно прикидывали, как и чем может обернуться все это дело. Лишь два довольно состоятельных аульчанина попытались решить все миром.
— Оставь ты его, Али. Ведь не твое же это поле, в самом-то деле. Иса и Васал сами уж как-нибудь разберутся. — Касум-Хаджи потянул Али за рукав черкески.
Неожиданно в круг аульчан с обнаженной шашкой и пистолетом за поясом влетел на неоседланном коне Ловда. Он спрыгнул с коня и подбежал к Али.
— Что здесь происходит?
— Спроси у своего отца! — резко ответил Али и ткнул пальцем в сторону Исы.
Ловда изменился в лице.
— От тебя я ждал более вежливого ответа, — сказал он, оскорбленный грубым тоном Али.
— Ты спрашиваешь, что здесь происходит? А то, что твой отец совсем обеднел. Своей-то земли у него нет, вот он и решил отобрать ее у 'богача' Васала.
Ловда резко обернулся к отцу. Иса же, криво улыбаясь, старался смотреть в сторону, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения.
— Почему ты пашешь чужую землю? — тихим срывающимся голосом спросил Ловда. — Разве своей земли тебе не хватает?
Иса не счел нужным ответить сыну. Он просто не замечал его.
— Я тебя спрашиваю, отец, почему ты пашешь поле Васала? — громко, чтобы слышали все, переспросил Ловда и сделал несколько шагов к сидящему на коне Исе.
— О чем ты, парень? — сделал удивленное лицо Иса. — Что-то я тебя не пойму.
— Я еще раз тебя спрашиваю: почему ты пашешь чужое поле?
— А потому, дорогой мой сын, что это поле теперь мое. Я купил его. За мешок кукурузы. Теперь тебе понятно? — издевательски протянул Иса. Но тут же сбросил маску и заорал: — Убирайся прочь, сосунок!
Ловда не двинулся с места.
— Не ври, Иса! Хоть раз в жизни скажи правду, — заговорил Али.-
Ну, хорошо, раз сам не можешь, тогда я объясню все твоему сыну. Видишь ли, Ловда, в прошлую зиму Васал попросил у твоего отца до осени мешок кукурузы. Теперь же, не дожидаясь осени, Иса требует вернуть долг. Но где же найдет Васал сейчас мешок кукурузы? Ты не хуже меня знаешь, Ловда, как бедствует его семья. Только твоему отцу нужна не кукуруза, — ее у него вдоволь. Просто он решил прибрать к рукам поле Васала. Уж больно случай-то удобный. Он даже просил Васала уступить ему участок и готов был добавить за него еще один мешок кукурузы.
Но каково бедняку остаться без клочка земли? Это все понимают.
И Васал, конечно, не согласился. Вот тогда Иса и потребовал от него: либо — долг, либо — поле. И дал ему всего три дня сроку. Вчера вечером срок истек, и уже сегодня утром Иса привел пахарей обрабатывать захваченное поле. Так ведь, Иса?
Я не ошибся?
Иса зло рассмеялся:
— Коль ты такой праведный, Али, так и помоги Васалу возвратить мне долг.
— Иса, побойся хоть Аллаха! Твоя же семья не умирает с голоду.
Ну подожди до осени.
— Допустим, потерплю я до осени, а что потом? Где он возьмет кукурузу, коль уже второй год даже не пытается пахать землю?
— Я верну тебе его долг! Только убери с поля плуг и не позорь нас! — выкрикнул Ловда, узнав всю неприглядную правду о поступке своего отца.
— Тебя еще я не спросил! Прочь с моих глаз! — вновь заорал Иса. — Эй, Бача, погоняй!
Сам подъехал к быкам и плетью яростно ожег среднюю пару. Но стоявший рядом Али удержал рванувшихся было быков. Ловда схватил за поводья коня отца.
