которое удавалось Эдано отрывать от казармы. Однажды Эдано заметил тень человека, упорно следовавшего за ними. “Это Нагано'” — испуганно сказала Ацуко, схватив спутника за руку
— А… пустое! — успокоил её Эдано. — Не обращай внимания!
До их разлуки в этот вечер девушка оставалась задумчивой и грустной.
Но в следующий раз Ацуко снова была радостной и веселой. Она была так хороша, что Адзума не удержался:
— Везет вам, командир! — И нотки откровенной зависти прозвучали в его голосе.
Дождавшись окончания работы подружек, они тут же у магазина разделились на пары.
— Куда мы сегодня пойдем, Ацуко? — спросил Эдадо.
— Сегодня — ко мне. Тетя уехала в Харбин, и я осталась одна. Вы будете моим гостем, — сказала девушка.
Квартира Ацуко состояла из небольшой комнаты, кухоньки и узенького коридорчика. “Как уютно здесь”, — подумал Эдано, снимая обувь.
Хозяйка, оставив гостя в комнате, пошла хлопотать на кухне. “Я быстро управлюсь”, — пообещала она. Действительно, ждать её долго не пришлось. На маленьком столике посредине комнаты Ацуко расставила закуски, среди них возвышался фарфоровый графин с подогретым сэкз. Потом она, смеясь, выпроводила ненадолго гостя на кухню и плотно задвинула за ним перегородку.
— Минуту обождите!
Когда Эдано вошел в комнату, сердце у него екнуло. Ацуко стояла посреди комнаты в серебристом кимоно.
Широкий пояс — оби — опоясывал талию девушки и квадратным бантом возвышался на спине. “Как молодая сакура в цвету”, — подумал Эдано. Он давно не видел женщин в кимоно. Девушка в этом наряде показалась ему ещё прелестней.
— Извините, пожалуйста. Садитесь. Простите за скромное угощение. Как смогла!
Они выпили по чашечке сакэ, щеки девушки разрумянились.
— Вы знаете, — задумчиво произнесла она, — я давно задумала встретиться с вами вот так, будто нет никакой войны… Хотите, я вам спою?
Ацуко взяла струнный инструмент — сямисен — и, аккомпанируя себе, приятным голосом запела: “Аки но хи но тамэ ики ни…” Это была простенькая и наивная песенка о том, как юноша, тоскуя в разлуке о милой, хотел стать падающим в лучах осеннего дня листом дерева. Он плыл и плыл бы по реке к дому, в котором живет его милая…
— Вам понравилось?
Эдано поблагодарил. Он чувствовал себя легко и свободно.
От выпитого сакэ, уюта комнатки, красивого наряда Ацуко у него замирало сердце… Вдруг ему показалось, что перед ним сидит не Ацуко, а Намико…
Они допили сакэ, и внезапно присмиревшая и притихшая Ацуко убрала со стола. Вернувшись из кухни, она погасила верхний свет, оставив гореть только небольшую лампочку-ночник. Потом подошла к Эдано и сказала, положив ему руки на грудь:
— Милый, сними с меня оби. Я ведь не девушка…
…Эдано ушел от неё поздно — времени оставалось в обрез, чтобы только успеть добежать до отряда. Он шагал в темноте, не различая дороги, иногда путаясь в траве. Неистовые ласки Ацуко поразили его. Вот, оказывается, какие бывают женщины.
“А если она и с другими так? — мелькнула вдруг ревнивая мысль. — Нет. Просто истосковалась в одиночестве”.
Ацуко говорила, что у неё есть ребенок, который живет у бабушки. Её подло обманул сын директора магазина. Вот негодяй! Его счастье, что теперь он живет в Дайрене. Эдано показал бы ему. Бедная. Что-то она рассказывала ему об отце? Да, он погиб при штурме Сингапура…
В памяти всплыли слова танки:
М-да… До прощального поцелуя далеко!..
В казарму Эдано попал через минуту после команды “отбой”. Он влетел, на ходу снимая китель, и жадно припал пересохшими губами к чайнику. Когда он сел на нары, лежавший по соседству Адзума приподнял голову:
— Успели вовремя, командир.
Эдано шутливо погрозил ему кулаком, лег и мгновенно уснул крепчайшим сном.
Следующая неделя, впервые за службу в отряде, показалась Эдано необыкновенно длинной. Он считал дни, отделявшие его от новой встречи с Ацуко, и так тщательно одевался перед уходом в город, что удивил даже Адзуму.
— Теперь, кажется, вы торопитесь, командир.
Эдано рассмеялся и хлопнул его по плечу:
— Ладно, парень. Сегодня сакэ за мной!
Они сразу же отправились в “Марудзен”. Эдано не терпелось поскорее увидеть Ацуко, условиться о встрече и узнать, не вернулась ли тетка. Он взбежал на второй этаж, но Ацуко за прилавком не оказалось. На её месте сегодня стояла Хироко, которая, заметив Эдано, растерянно замигала глазами.
— Здравствуй! А где же Ацуко!
— Здравствуйте, Эдано-сан… Ацуко… Её сегодня нет!
— Нет? Что случилось? Она заболела? — забеспокоился Эдано.
— Да, да, кажется…
— До свидания! Бегу проведать её.
— Не надо, Эдано-сан. Ацуко нет дома. Она…
Всегда бойкая Хироко совсем растерялась.
— Что она? — Ичиро побледнел и схватил девушку за руку. — Говори правду.
— Только не выдавайте меня, Эдано-сан. За ней приехал полковник Такахаси. Он уговорился с господином директором, и её отпустили на сегодня…
— Понятно! — Эдано оттолкнул девушку, сбежал вниз и зашагал прочь от магазина.
Адзума поспешил за ним.
— Не обращайте внимания, командир, — попытался он утешить Эдано. — Все девки таковы. Появится кто чином повыше да с набитым карманом — и поминай как звали.
— Плевал я на неё. Пойдем выпьем! — оборвал его Эдано. — Я говорил, что сакэ сегодня за мной!
В этот раз он так усердно накачивался спиртным, что Адзума только с тревогой посматривал на него. Молчание тяготило летчика, но командир пресекал всякие попытки затеять разговор. В конце концов Эдано заметил, что его собутыльник часто поглядывает на часы, и смягчился.
— Эй! — крикнул он официантке. — Бутылку сакэ и ханжи с собой! Сколько с нас!
— Можешь идти куда хочешь, — сказал он Адзуме, расплатившись, — только помни: этим вертихвосткам верить нельзя.
— Спасибо, командир. Я провожу вас за мост.
Эдано плелся по пустынной дороге. В душе было пусто. Думать ни о чем не хотелось.
