— Как он там жил, у русских?
— Мы были в одной роте. Он, как и я, командовал взводом и даже вызвал меня на соревнование.
— Какое ещё там соревнование? — полюбопытствовал помещик.
— Трудовое, Тарада-сан. Русские это поощряли, мы строили дом. И ваш сын был на хорошем счету у командования.
— Это только говорит о его ловкости и уме, — внушительно заметил Тарада. — Он не был простодушным глупцом, как некоторые, клюнувшие на удочку русских.
Ичиро в знак согласия кивнул головой.
— Когда вы видели его в последний раз?
— На «Сидзу-мару», Тарада-сан. В день отхода из Находки. Потам господин поручик поселился с господами офицерами в кубрике, а мы в трюме, и я его больше не видел. Говорят, они здорово пили по поводу благополучного возвращения. Как и подобает настоящим военным после битвы, — поспешил поправиться Ичиро. — И вот трагическая случайность… Так мне объяснили в Майдзуру. Если бы господин поручик мне доверился и я знал, что он ваш сын, Тарада-сан, то я бы…
— Ладно, — нахмурившись, прервал Эдано старик. — Этим ничего не поправишь… Вы совсем вернулись в деревню? Чем думаете заняться?
— Так точно, Тарада-сан. Совсем. А что делать, хотел оросить вашего мудрого совета и покровительства…
— Все ко мне, всем я нужен, — польщенный в душе, буркнул помещик, — а тут неблагодарные называют меня эксплуататором. Мерзавцы! — не удержался старик, и шея его начала наливаться кровью. Он взял веер, обмахнул лицо, минуту помолчал. Потом важно произнес: — Я теперь не помещик. Эти американцы всё-таки навязали мне земельную реформу. Но я всегда помогая своим односельчанам, как и мои предки… Мне работники не нужны. Думаю, что вам лучше всего наняться к американцам на их базу. Правда, у вас отец коммунист…
— Я его не видел с детства, — поспешил вставить Ичиро.
— Знаю. Вы были верноподданным его величества, были вместе с моим сыном. Я напишу рекомендательное письмо на авиабазу. Со мной там считаются, — самодовольно закончил он. Ему показалось забавным, что сын коммуниста пойдет на службу к американцам. И будет благодарен за это ему, Тараде.
Выйдя из дома помещика, Ичиро облегченно вздохнул. Как будто он прошел по краю опасного обрыва: один неосторожный шаг и… Но рекомендательное письмо пригодится. Он глава семьи и не может позволить, чтобы все заботы легли на одну Намико. При воспоминании о жене в его пруди поднялась теплая волна, нему вдруг захотелось, чтобы ночь наступила быстрее…
Погруженный в собственные мысли, он не сразу заметил старика, шедшего ему навстречу. Почти столкнувшись с ним, Эдано остановился. Да это же его старый учитель — сэнсей Хасимото.
— Здравствуйте, сэнсей! — почтительно поздоровался он.
Учитель остановился и, явно не узнавая стоявшего перед ним статного, рослого мужчину, ответил на приветствие.
— Вы меня помните, сэнсей? Я ваш ученик Эдано Ичиро.
На лине старика появилось подобие улыбки:
— А… помню. Вы были прилежным учеником, Эдано-сан. Это ведь вы стали камикадзе? С вами ещё был другой ученик, простите, забыл его фамилию.
— Умэкава, сэнсей! Он убит на Филиппинах.
— Да, да, я вспомнил. Трудный был ученик. Очень живой, непоседливый, и о погиб как настоящий верноподданный, со славой.
Старый учитель умолк, и его потускневшие глаза были печальны. Много, очень много его учеников сложили головы в тех местах, где на школьной карте остались только следы от булавок с флажками.
— Я рад, что боги сохранили вас, — наконец снова заговорил он.
Ичиро обратил внимание на бедную одежду учителя. У этого человека жизнь сейчас идет, видно, не так, как раньше. Сэнсей Хасимото фанатично верил в божественность императора, в превосходство японцев над другими народами и старался привить эти взгляды детям. Его учениками было несколько поколений жителей деревни. Чему же он учит детей сейчас? Какие семена сеет в их душах?
— Вы по-прежнему в школе? — опросил Ичиро.
Учитель покачал головой и горько улыбнулся:
— Нет, Эдано-сан, я теперь не учитель.
— Почему? — удивился Ичиро. — Неужели уволили вас, такого опытного педагога?
— Я сам ушел!
— Вот как? — ещё более удивился Ичиро.
— Ушел, потому что не знаю, чему сейчас учить детей. К чему готовить их. Или моя жизнь была ошибкой, или свет перевернулся…
— Но ведь есть же, наверное, новые учебники?
— Учебники?! — Старик выпрямился. — Вы знаете, какие нам дали учебники? В них говорится, что «черный адмирал» Перри является первым добрым гением японцев, а генерал Мак — гением вторым. Я… я не могу учить по таким учебникам. Я сам должен опровергать то, чему учил детей всю жизнь…
— А чем же вы живете, сансей?
— Учу детей в доме Тарады-сана. Он хочет, чтобы я учил их по-старому. Я… я не уверен теперь, что это нужно, но как-то надо жить и мне, старику. Простите, Эдано-сан, я опаздываю, и Тарада-сан может разгневаться. Рад был увидеть вас здоровым и невредимым.
Учитель поклонился и шаркающей походкой двинулся к усадьбе. Ичиро посмотрел ему вслед. Кажется, даже этот старик кое-что понял. Нет, дед неправ, люди и в Итамуре изменились, они не остались прежними. Такой горький кровавый урок, как война, не мог пройти бесследно. И тут Ичиро обожгла мысль: «Неужелии моего сына будут учить по учебникам, воспитывающим рабскую покорность и преклонение?» Нет, он сам откроет ему глаза на жизнь. Поможет понять то, что сам понял…
* * *
Дед обрадовался рекомендательному письму и жадно выспрашивал подробности встречи с Тарадой.
— Ну, молодец, — похвалил он внука. — Иначе с ними нельзя. Главное — мудрость и осмотрительность. Иногда препятствие надо обойти, а не биться головой о стенку. А на базе, на базе поработаешь. Куда ещё денешься? Да и дом рядом. Небось от Намико тебя сейчас клещами не оттянешь!
Ичиро смутился. Он действительно не мог представить себя вновь далеко от Намико и сына. Дед ловко поддел его.
— А что сталось с семьей Иссумбоси, дедушка?
— А, Умэкава?! Плохо у них получилось. Отец его пьяный утонул, мать умерла, а сестра и того хуже: изнасиловали её амеко с авиабазы, ну и подалась она куда-то. Здесь много «пан-пан» вокруг американцев вертится. Может, Намико знает, где она.
— Намико?
— Они же подружки были. Только ты за Намико не бойся. Хотя, правду сказать, — сплюнул со злости старик, — от этих заморских дьяволов никуда не спрячешься. Сейчас немного потише стало, а то они тут такое вытворяли…
— Да как же вы терпели?
— Э-э, внучек, у них сила, за них полиция. Вот в соседней деревне избили двух солдат, когда те девчонку хотели изнасиловать, так сколько полиции понаеало. Даже старосту арестовали. Власти одно твердят: Япония побеждена в войне, и мы должны всё терпеть. Вот так. Правда, есть в деревне горячие головы, только ты держись подальше от них.
