подражая в благости Небесному Отцу, Который «солнце Свое сияет на злыя и благия» (Мф. 5, 45). А на иное расточать силу любви не позволено. Если же худо — любить что–нибудь, кроме сказанного, то любить сребро так, как обязан человек любить Господа Бога, то есть «всем сердцем своим, всею душею своею и всею мыслию своею» (ср.: Мф. 22, 37), значит не Богу работать, но работать мамоне, воздавая сребру ту меру любви, какой обязаны мы Богу. Посему–то любостяжание делается идолослужением, ибо Господу Богу приносимые дары приносит оно земному. Итак, нам заповедано не любить даров, чтобы мы ради них приходящим с дарами не стали дозволять многое из запрещенного. Вообще же пророческое слово не позволяет нам ни любить таких даров, ни иметь к ним страстной привязанности и, напротив, дозволяет допускать их приношение как необходимость. Ибо требование — любить всем сердцем — делает невозможным удаление любви на другой предмет. Как в сосуде, наполненном какой–нибудь жидкостью, сколько вытекает вон, столько по необходимости недостает до полноты, так и в душе, сколько расточается любви, к чему не должно, столько по необходимости оказывается недостатка в любви к Богу. Ибо кто однажды начал любить сребро, тот изливает на сие всю любовь свою. Ибо «любяй сребро не насытится сребра» (Еккл. 5, 9).
«Гоняще воздаяние».
Самая важная вина князя, если он скор на мщение и придумывает все способы огорчившим его воздать равное. Ибо как научит он другого не воздавать никому злом за зло, когда сам употребляет все меры, чтобы отомстить и нанести огорчение причинившим вред, не подражая в кротости Давиду, который говорит: «аще воздах воздающим ми зла» (Пс. 7, 5), не помня сказанного у Иеремии: «Благо есть мужу, егда возмет ярем в юности своей; сядет на едине и умолкнет, яко воздвигну на ся; подаст ланиту свою биющему, насытится укоризн» (Плач. 3, 27–28, 30)? Что же сказать о заповедях Господа? Сколько пренебрегут их «гонящие воздаяние»? Господь говорит: «аще тя кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую» (Мф. 5, 39). Итак, виновен всякий «гонящий воздаяние», а тем паче, если кто делает это по начальнической власти. Он должен на самом деле быть для народа учителем касательно благ терпения. Какое подлинно величественное, дивное и едва не превышающее человеческую природу зрелище, если человек, много злословимый, а иногда вытерпевший удар в ланиту, перенесший много других оскорблений от тех, которые словом и делом хотят довести его до крайнего бесчестия, не вскипает гневом, не востает на отмщение, но, став кротко и без гнева, молится за обидчика, чтобы прощен был ему всякий прежний грех, чтобы и впоследствии удостоился он надлежащего Божия попечения и перестал быть наглым! А ныне мы, начальствующие, сверх прочих грехов, погрешаем и в этом, «гоняще воздаяния»: не только воздаем равной мерой, но отомщаем с преизбытком; раздражаемся, не только когда нас оскорбляют, но и когда не оказывают нам чести; почитаем врагами тех, которые нам воздают менее чести, нежели сколько сами признаем себя достойными.
«Сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии»
Прочее о сиротах и вдовицах сказано уже выше. А здесь обрати внимание на слово «не внимающии». Какое высокомерие выражает оно в начальнике, представляя, что он превосходит жестокостью и «судию неправды» (ср.: Лк. 18, 6)! Тот сколько ни был в других случаях несострадателен, однако же, по неотступности вдовы, хотя после многих просьб, внял суду, избегая того, чтобы она не стала утруждать его больше. А о сих князьях говорится, что они во всяком случае не хотят внять суду вдовицы.
(24) «Сего ради тако глаголет Владыка Господь Саваоф: горе, крепкие во Израили!».
Это особенность Писания в словосочинении: вместо того чтобы сказать «горе крепким», сказано: «горе, крепкие». Сим выражается, что восклицание, произносимое в скорбях, едва выносимых, прилично тем, которые вскоре будут находиться в нестерпимой муке. «Крепкие во Израили». И это не по догадке сказано Пророком, но по определению, вышедшему из уст нелживых. А под «крепкими» должно разуметь одних и тех же с князьями, которые, кроме того что «не покаряются Богу, любят дары и гонят воздаяния», делают и все прочее, в чем они обвиняются. Горе крепким и непокоряющимся, потому что немощному, может быть, есть и извинение. «Ибо малый достоин есть милости, сильнии же сильне истязани будут» (Прем. 6, 6); и «емуже предаша множайше, множайше истяжут от него» (Лк. 12, 48). Посему горе и богатым, потому что, имея возможность утешить бедных, силу богатства не употребили на то, для чего получили его. И если кто быстрее кого умом и не употребляет естественной своей крепости к исследованию истин Божественных, то горе и ему, когда истяжется дело по мере данных ему дарований. А если иные, получив предстоятельство в Церкви, не украшают дела своего жизнью, приличествующей проповеди, то и им горе.
«Не престанет бо ярость Моя на противныя».
Противники Богу — противоборствующие Его заповедям. И доколе они противники, «не престанет» на них упоминаемая Пророком «ярость» Божия. Ибо, пребывая в лукавстве, мы прилагаем грехи свои, как сгораемое вещество в огонь, и воспламеняем против себя ярость Божию, по сказанному: «огнь возгорится от ярости Моея» (Втор. 32, 22). А как скоро престали мы от греха, Господь говорит: «суд врагом Моим сотворю!». Сказано: «Веруяй» в Мя «несть осужден, а не веруяй уже осужден есть» (ср.: Ин. 3, 18). Посему виновники суда — враги, по сказанному: «сих ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (Еф. 5, 6). Но из сказанного: «не престанет ярость Моя на противныя» — не должны мы заключать, будто бы гнев Божий на раздражающих Бога нерассудителен. Хотя и раздражаюсь на противников, однако же не безрассудно наложу на них наказание, но рассудив достоинство и меру преступлений — сие значат слова: «суд врагом Моим сотворю». А враги Богу — делающие неправду. Благому враждебно лукавство, Праведному враждебна неправда, Святому — нечистота, Истине — ложь. Посему на таковых «не престанет ярость», доколе будут они противниками, и наказание на них, как сказано, наложено будет не без суда.
(25) «И наведу руку Мою на тя, и разжегу в чистоту».
Вот благий конец праведного суда и по суду налагаемых наказаний! «Не престанет ярость Моя, суд сотворю, наведу руку, разжегу». И для чего? Чтобы показать тебя чистым. Так гневается Бог, чтобы сделать благодеяние грешникам. Не для истребления наказывает, но вразумляет для исправления. Наводит сей огонь для истребления того, что ввергнуто огненными стрелами диавола в душу, не имеющую щита веры. Сей Божественный огнь, впадая в душу, погашает стрелы лукавого и делается очищением другого огня, который возжигает в нас «похоти несмысленны и вреждающия» (1 Тим. 6, 9). Посему–то говорит Сам Господь: «входит яко огнь горнила и яко мыло» (мыльная трава) «перущих. И сядет разваряя и очищая яко сребро и яко злато». Какая же от сего польза? Сказано: «и будут Господеви приносяще жертву в правде» (Мал. 3, 2, 3).
«И отыму всех беззаконных от тебе».
Великое благодеяние душе, которая, по вине худо начальствующих, впала в отчуждение от Бога, что отъемлются от нее беззаконные! Посему и церковные уставы обличенных в тяжких грехопадениях отлучают от прочего тела, да не «мал квас все смешение» повредит (ср.: 1 Кор. 5, 6). Посему согласно с волей Благаго Бога — отнимать беззаконных от народа. Ибо беззаконные не войдут со святыми во Святая, потому что «лопата в руце Господней» (ср.: Мф. 3, 12). Но те, которые ныне как беззаконные отлучены от народа, спокойно переносят с ними случившееся, не помышляя, что это есть образ того, что постигнет их на Страшном Суде Божием. А сколько вредно — не отделять беззаконных от общения со святыми членами Христовыми, сие выразил Апостол, укоряя коринфян за то, что не плакали, «да измется от среды их содеявый таковое» (ср.: 1 Кор. 5, 2).
(26) «И приставлю судии твоя якоже прежде».
Почему, миновав царей, Пророк упомянул о судьях, хотя и между царями были некоторые, с похвалой начальствовавшие над народом? Или потому, что правление судей было свободнее, сообразовалось с природой и народ жил тогда по своим законам, признавая царем одного Бога; а цари поставлены впоследствии по собственному их неразумию. Почему надлежало, чтобы облагодетельствованные возвратились в блаженное состояние. И поэтому Бог, даруя им свободу, обещал приставить не царей, а
