подопечного…
— Не бери в голову, — тихо попросил Бруно, словно прочтя его мысли, и отодвинулся вместе с табуретом, намереваясь встать. — Я зашел навестить сестру, Карл. И уже ухожу.
— Это — да, — удовлетворенно согласился тот. — Это — по-твоему, это на тебя похоже. Прихватывай своего приятеля и сваливай, знать не хочу, что ты натворил на сей раз. Я о твоих подвигах уже наслушался от двоих солдат, которые пришли в
— Перестань, — повторила та; Карл криво ухмыльнулся.
— Ах, да, я припомнил. В университет он ушел учиться… Выучился? Нет, он не выучился; бросил. Так, недоносок? А почему бросил?
— Прекрати, — выдавил теперь уже Бруно, по-прежнему глядя в сторону.
— Потому что как ты был бесхребетной соплей, так и остался, вот почему. Деревенская потаскушка пустила слезу, и ты пошел горбатиться на ублюдка, которого она прижила неизвестно от кого…
Бруно поднялся с места одним резким движением, и упавший табурет загромыхал по полу сухим старым деревом; Барбара рванулась вперед, но замерла, сделав шаг. Курт продолжал сидеть, где сидел, готовясь, случись что, выдернуть его из-под этой туши и следя за тем, как каменеет теперь уже лицо подопечного.
— Что за взбрыки? — с умилением осведомился Карл, рассматривая его, точно заморскую диковинку. — Кинешься в драку за свою дохлую хрюшку? Хотелось бы на это посмотреть.
— Смотри, — тихо произнес тот.
За тем, что происходило в течение следующих секунд, Курт пронаблюдал с удовольствием; каждый из нанесенных его подопечным ударов был узнаваем, проведен четко, фактически без помарок, и как преподаватель он мог бы собою гордиться. То есть, придраться, само собою, было к чему, однако же, как учили еще в академии, главное — это результат…
— Господи… — выдавила Барбара, глядя на раскинувшуюся по полу у стола тушу неверяще и испуганно; кровь, сбегающая из носа туши, неотвратимо марала пол.
— Вообще, — заметил Курт, поднимаясь и аккуратно переступая через неподвижную руку, — удар в колено должен был быть чуть сильнее и немного правее.
— Тогда это перелом, — откликнулся Бруно, пытаясь держаться спокойно, однако нельзя было не уловить едва заметной дрожи в нарочито невозмутимом голосе. — А ему семью кормить… Прости, что так вышло, Барбара.
— Уходи, — попросила она почти с мольбой. — Я очень рада была тебя увидеть, правда, только иди. Уходи, пока не очнулся, ради Бога.
— Очнется он не скоро, — возразил тот и, склонившись, неуклюже чмокнул сестру в макушку. — Но мне правда пора. Теперь… не знаю, когда свидимся.
— Понимаю; иди, — повторила Барбара, буквально выпихивая его за дверь, и довольно сильным толчком направила Курта следом. — Идите. Прощай, Бруно.
— Прощай, — выговорил он уже закрытой створке и, вздохнув, развернулся к лошадям, терпеливо дожидавшимся у двери.
— Все прошло не так, да? — вместо него отметил Курт спустя несколько минут, когда низенький домик остался далеко; тот снова разразился вздохом, неопределенно дернув плечом.
— «Так» оно пройти и не могло, — откликнулся Бруно негромко. — В этой семье всегда все было не так.
— Особенно для тебя, верно? И сёстры — ведьмы, и братья звери…
— Касаемо одного из них я не ошибся, ведь так?.. Черт, всю жизнь об этом мечтал, — вдруг выдохнул тот, неловко улыбнувшись, глядя на свою чуть подрагивающую руку с удивлением, словно все, что этой рукой было сотворено, произошло помимо его власти над нею. — А с духом собрался, только когда проглотить было уже нельзя.
— И когда сумел, — докончил Курт наставительно. — А иначе смысл? С достоинством огрести по сусалам?
Тот наморщился, потирая локоть, врезавшийся в переносицу Карла, и осторожно покрутил рукой.
— Кажется, я повредил сустав, — пожаловался Бруно со вздохом. — Болит.
— А как общее самочувствие?
— Хочу быть сиротой, — пробормотал тот; Курт скосился в его сторону, покривив губы в непонятной гримасе, и молча тронул курьерского шагать быстрее.
Глава 16
Ланц отыскался не с первой попытки в одном из трех трактиров под двусмысленным в данной ситуации названием «Молящаяся мышь», впрямь не на шутку усталым и понурым, и его оживление при появлении младших было по большей части напускным; лишь теперь Курту пришло вдруг в голову, что жалобы на страдающие в тумане суставы могли быть не совсем притворными — о далеко не юношеском возрасте старшего сослуживца он частенько забывал при виде его обыкновенной бодрости и беззаботности, к тому же, на фоне Вальтера Керна любой житель Кельна казался мальчишкой. Сейчас Ланц был бледен и сонен, однако новости были выслушаны с вниманием и тщанием, предложение навестить упомянутого Барбарой святого отца встречено с готовностью, а просьба дать и вновь прибывшим время на короткий завтрак отвергнуто с издевательским равнодушием.
Расположение домика отца Юргена Бруно припомнил с некоторым усилием, и когда вся троица добралась, наконец, до приземистого строения, долго ожидать его появления, как того опасались вначале, не довелось — даже уходящий из церкви последним священник уже давно, по словам дородного не по летам служки, пребывал дома и изволил вкушать. Троих пришельцев впустили в дом тут же, не интересуясь целью визита и именами — служка оказался еще и не по возрасту сообразительным, печенкой чуя того, кто может в ответ на все его вопросы выразиться коротко, предельно ясно, но обидно, и, судя по всему, эти наблюдения не преминул изложить своему духовному отцу, ибо к гостям тот вышел немедленно. На предъявленный ему Ланцем Знак он взглянул обреченно, вмиг побледнев, и тяжело вздохнул.
— Ну, а вот и вы, — выговорил отец Юрген с понурым удовлетворением, и Курт непонимающе нахмурился:
— Прошу прощения?
Тот вздохнул снова, оглянувшись на плотно прикрытую дверь, за которой скрылся сообразительный служка, и издал третье воздыхание — по тяжести превышающее оба первых, вместе взятых.
— Не сказать, чтоб я ожидал вас, — понизив голос, продолжил тот, осторожно подбирая слова, — даже, сказал бы я, сомневался в такой вероятности или даже в необходимости такового вашего появления…
— Однако появлению этому не удивлены; так? — уточнил Курт, мельком переглянувшись с Ланцем; священник повторил его взгляд, на миг замявшись, и, перейдя почти уже на шепот, согласно кивнул:
— Если вы здесь ради… простите, если мои слова окажутся глупостью, и вы прибыли не для того… но
— Поразительно, — невесело усмехнулся Ланц. — Отчего-то вам давно ведомо о нашем скором появлении, хотя мы сами узнали о нем же лишь час назад; вы провидец?
— Стало быть, я не ошибся, — подытожил тот. — Это действительно свершилось.
— Вот с этого места подробнее, если можно, — оборвал нетерпеливо Курт. — Поскольку мы с первых слов сравнительно явственно поняли друг друга, и нет необходимости в долгих объяснениях — прошу вас перейти прямо к делу. Не хотелось бы показаться неучтивым, однако времени у нас мало, и мы спешим.
— О да, майстер инквизитор, понимаю, — закивал тот с готовностью, полуразвернувшись к порогу, и широким жестом повел рукой впереди себя. — Прошу вас за мною. Я, — продолжил тот, когда за ними закрылась дверь маленькой, однако довольно уютной комнаты, — служу в этом городе, видите ли, по
