доводилось встречать в Париже таких жутиков, что словами и не передать, то есть, если начнешь кому- нибудь рассказывать, и не поверят, что в наши дни, причем не где-нибудь в джунглях, а в большом европейском городе можно встретить подобных человекообразных существ, которых даже никаким удостоверением с надписью «PRESS» не проймешь, можно даже и не пытаться. Бесполезно! Такое впечатление, что некоторые из этих особей только что послезали с деревьев у себя дома, на своем южном континенте, и сразу же отправились в Париж на заработок… Думаю, всем было бы спокойнее, если бы они жили где-нибудь на отдаленных фазендах под присмотром строгих, но справедливых хозяев. Однако рабство — это зло!
Этот факт не подлежит сомнению хотя бы потому, что открытое провозглашение каких-либо унижающих человеческое достоинство лозунгов ничего, кроме вреда, людям не несет, в том числе и тем, кто не прочь кого-нибудь себе подчинить, а может, даже и поработить. Короче говоря, если человеку предначертано судьбой находиться «у параши», то он там непременно окажется, и вовсе не обязательно ему об этом так прямо в лоб, точнее, в глаза говорить. В некотором смысле, это даже вредно. Согласна!
Короче, получается, что произведения вроде «Рабыни Изауры» или же «Богатые тоже плачут» не способны каким-либо существенным образом сбить с толку отечественных пенсионерок, внушить им какие-нибудь вредные идеи и мысли. А чему может научить их такая книга, как «Идиот»? И опять-таки, ответ тут лежит прямо на поверхности, даже странно, что кто-то еще до сих пор мог его не заметить и не уловить. Лично мне кажется, что ответить на этот вопрос был бы способен даже компьютер, если бы в него только заложили специальную программу по распознаванию письменной речи, потому что прямая подсказка в данном случае тоже содержится уже в самом названии книги, в чтение которой можно было бы, пожалуй, даже особо и не углубляться, в точности так же, как и во всех перечисленных выше случаях. Роман «Идиот» способен научить всех этих замеченных мной чрезмерно любознательных пенсионерок только идиотизму! Вполне логично! По-моему, этот вывод напрашивается сам собой…
Мне почему-то кажется, что и сам Достоевский, давая своей книге именно такое название, отчасти хотел предупредить читателей об этой содержащейся в ней опасности, все-таки хоть какую-то ответственность перед своим народом он должен был испытывать, по крайней мере, на бессознательном уровне. Вряд ли он, конечно, предполагал, что со временем его книги будут читать преимущественно пенсионеры, но все равно…
Хотя с другой стороны, если хорошенько вдуматься, то научить отечественных пенсионеров идиотизму — это все-таки надо очень-очень постараться! И Достоевский как раз на это способен, как никто другой, вынуждена это признать, надо отдать ему должное! Кстати, я уже выше об этом писала, об этой его уникальной способности «пудрить своим соотечественникам мозги». Однако это новое веянье, все эти старушки в метро с книгами Достоевского, невольно побудили меня снова вернуться к этой теме, и в частности, к роману «Идиот», ставшему ныне столь популярным у пожилых людей. Я бы даже сказала, что мне и самой тоже невольно захотелось перечитать этот роман, ну хотя бы мысленно, так как на большее у меня сейчас просто нет времени.
Безусловно, этот всплеск интереса к «Идиоту» Достоевского в обществе, скорее всего, был спровоцирован выходом на экраны ТВ одноименного сериала, поставленного по этой книги. Это понятно! И лично у меня нет никаких особых претензий к режиссеру этого фильма, который сделан, что называется, профессионально, то есть с истинно обывательской основательностью: все ключевые роли поручены маститым актерам старой выучки, преимущественно народным артистам России — сразу видно, что режиссер очень опасался ошибиться в подборе актеров, поэтому решил действовать наверняка, не рисковать, так сказать. И все актеры очень стараются, особенно исполнитель главной роли, князя Мышкина, — этого тоже просто невозможно не заметить… В общем, что бы там кто ни говорил, но сериал получился на славу: с интригой вокруг неожиданно полученного наследства, расстроенной женитьбой, всякими там коварными происками и кознями, плетущимися вокруг внезапно вспыхнувшего чувства взаимной приязни между недалеким простачком Мышкиным и прожженной дамой полусвета, эффектной брюнеткой-путаной Настасьей Филипповной… Все это, само собой, смотрится на одном дыхании!
Ничуть не хуже, чем «Рабыня Изаура» в конце восьмидесятых, в самый разгар перестройки!
И тем не менее, как это обычно и бывает, экранизация все-таки сильно уступает оригиналу и в том числе — а в данном случае, я бы даже сказала, прежде всего, — в отношении идиотизма. В частности, в фильме Ганя Иволгин на фоне остальных персонажей выглядит однозначно наиболее свежо и оригинально, и вообще, выгодно отличается от остальных. Без особого преувеличения можно сказать, что фактически весь фильм держится исключительно на нем, на его здравых и осмысленных реакциях на абсолютно неадекватное поведение окружающих. Стоит только хотя бы мысленно убрать Ганю из фильма, как все происходящие в фильме события окончательно погружаются во мрак беспросветного и всеобщего идиотизма, такой роман, без Гани, пожалуй, можно было бы уже назвать не «Идиот», а «Идиоты» — во множественном числе. Не уверена, правда, что это входило в замысел режиссера. Может быть, он даже специально поручил эту роль не слишком «засветившемуся» актеру, не отмеченному официальными званиями, чтобы еще больше подчеркнуть ничтожность данного персонажа. Однако вышло как раз наоборот: не слишком отягощенный архаичной системой Станиславского и старательностью Ганя кажется самым современным, невыдуманным и жизненным героем и вызывает наибольшую симпатию, во всяком случае, у меня.
А вот в романе, к сожалению, все преподносится далеко не так. Достоевский приложил немало усилий, чтобы всячески принизить этого юношу, — между прочим, из очень хорошей, но бедной семьи, — вынужденного из последних сил поддерживать материально свою сестру и больную мать. Достаточно вспомнить хотя бы одну из ключевых сцен романа, когда Настасья Филипповна зачем-то бросает в огонь пачку с сотней тысяч рублей и предлагает ее оттуда вытащить своему теперь уже бывшему жениху, так как перед этим она только что отвергла его предложение выйти за него замуж, подчинившись «мудрому» совету идиота Мышкина. Ганя с трудом сдерживает охвативший его приступ нечеловеческой «жадности» и падает в обморок. Настасья Филипповна по достоинству оценивает его выдержку и презрительно бросает ему слегка обгоревшую пачку денег. А далее все происходит уже почти в точности, как в одной известной песне, ныне очень популярной на петербургской радиостанции под символичным названием «Русский шансон». Настасья Филипповна в сопровождении всех этих девочек «Маруси, Розы, Раи» и «ихнего спутника Васьки-Шмаровоза» в лице Рогожина гордо удаляется, демонстрируя собравшимся там «фраерам», а точнее, отставным слабоумным генералам, распутным помещикам и прочей шушере из дворянского сословия, что это и есть «салонное танго» (с ударением на последнем слоге)…
Достоевскому, впрочем, представлялось, что действие его романа больше перекликается со стихотворением Пушкина о бедном рыцаре. Но это, в конце концов, было всего лишь его субъективной точкой зрения, — со стороны и временной дистанции все представляется несколько иначе…
Финал этой занимательной истории известен. Подчинившаяся «мудрому» совету Мышкина Настасья Филипповна получает удар ножом в сердце, а сам Мышкин отправляется обратно туда, откуда и явился, то есть в дурдом…
А ведь все могло бы завершиться и иначе, и не только в романе, но и в истории русской литературы, а возможно, даже и всей России. Последнее, конечно, мало вероятно, но меня, в конце концов, в данном случае больше интересует литература — ею пока можно и ограничиться.
Я вот, к примеру, вполне допускаю такой поворот событий в романе «Идиот», когда какая-нибудь завистливая и злобная девица, вроде Аглаи Епанчиной, могла бы вдруг взять и выкрасть дневник Гани Иволгина, в котором он расставляет свои, совсем иные, чем у Достоевского, акценты, комментируя разворачивающиеся вокруг драматические события и давая емкие характеристики их главным участникам, включая Мышкина, Рогожина и Настасью Филипповну. Короче говоря, этот роман мог бы завершиться чуть раньше публичным чтением дневника Гани и последовавшей затем немой сценой… То есть всячески оплеванный Достоевским Ганя Иволгин опять-таки, как и в других уже описанных мною ранее ситуациях с Гоголем и Островским, на самом деле, гораздо больше, чем сам автор «Идиота», мог бы соответствовать истинному предназначению писателя: потихоньку втираться в доверие к окружающим, а потом неожиданно их всех обсирать, поливать грязью…
И вот теперь, надеюсь, всем уже окончательно стало понятно, насколько это важно для писателя — соответствовать своему истинному предназначению! Ведь гипотетическое чтение дневника Гани и последовавшая затем немая сцена могли бы слегка притормозить надвигающуюся трагическую развязку, а
