К адмиралу подошел помощник.
— Сэр, группа эвакуации попала в серьезную переделку. У нас проблемы…
— Группа Зулу, как насчет того, чтобы немного помочь флоту? Взамен обещаем вывезти вас оттуда с комфортом. И пиво на корабле за наш счет.
— Станция Нептун, звучит заманчиво.
— Группа Зулу, принимаю ваши последние слова за согласие. Смещайтесь на полклика на юг и дальше отклоняйтесь на восток, мы будем вести вас. У эвакуационной группы большие проблемы, им нужна помощь…
Произошло все неожиданно — они шли по следам «кобр» и думали, что «кобры» разобрались со всеми, кто мог помешать их продвижению. На самом деле это было не так… вот только узнали они об этом слишком поздно.
Замаскированный китайский пулемет — копия советского НСВ, тоже с оптическим прицелом, — ударил прямиком по кабине головного «морского конька» с расстояния всего в полклика, до этого он был хорошо замаскирован в скальном распадке и никак не обнаружил себя при проходе «кобр», а «кобры», ведущие поиск, не обнаружили его. За пулеметом был опытный специалист, прошедший подготовку в пакистанских лагерях Аль-Каиды, и он не сплоховал — струя пуль, каждая пятая из которых была трассирующей, а остальные — китайские бронебойные с вольфрамовым сердечником, ударила по вертолету. Пулеметчик знал, как выдерживать упреждение, — и каждая пуля ударяла в цель, тем более что по такой крупной цели промахнуться было сложно.
Те, кто сидел в салоне вертолета, сначала ничего не поняли — и только когда заработали пулеметы по обеим бортам, стало понятно, что дело неладно.
— Ранен!!!
Вертолет едва заметно дрогнул — «Сикорский» вообще был очень устойчив в воздухе и нетребователен к управлению — «ястреб» мог бы уже пылать костром на земле, плохо пришлось бы и МН- 47.
— Принял управление! Принял управление!
Пулеметчики с миниганами по обоим бортам открыли прикрывающий огонь — позиция крупнокалиберного пулемета была оборудована так грамотно, что бортстрелки до сих пор ее не обнаружили.
И вот тут произошло то, что происходит один раз из тысячи… или даже из десяти тысяч. В ущелье, в которое вошли американские вертолеты, была подготовлена засада, и в засаде этой участвовали и бойцы племенного ополчения, и опытные боевики Аль-Каиды. В числе прочих был и бача… пацан восьми лет от роду, он пришел со старшим братом, который был уже мужчиной и опытным боевиком, на счету которого было двое убитых полицейских. Брату не повезло почти сразу — когда пулеметы открыли прикрывающий огонь, Ашад не успел встать, струя пуль минигана прошлась совсем рядом, и одна из пуль отрикошетила от камня в голову… про такие случаи с горестным вздохом говорят: Кадару-Ллахи ва ма ша?а фа?аля[83]. Но маленький Джандад не знал этой фаталистической фразы, и когда умер его брат, когда его кровь брызнула ему в лицо, а гранатомет свалился рядом — все его маленькое существо укрепилось лютой ненавистью к неверным, убившим его брата. Он ни разу не стрелял из гранатомета, брат давал ему подержать и прицелиться, но стрелять не давал, потому что гранаты стоят денег и им можно найти куда лучшее применение, нежели стрелять в пустоту. Но Джандад знал, как стрелять из гранатомета, брат научил, потому что Джандад был будущим мужчиной, воином Аллаха и он должен был с детства знать про то, как убивать неверных. Бача схватил гранатомет и выстрелил с колена, при этом он поднял гранатомет так, что выхлопом ему обожгло ноги, а отдачей бросило на землю. Бортовой пулеметчик со второго вертолета заметил пуск и ударил по месту вспышки из пулемета, град пуль мгновенно перепахал это место, убив маленького джихадиста. Но свое дело он сделал — полетевшая вверх граната, направляемая не иначе рукой самого Аллаха, лопнула вспышкой у самого хвостового ротора головного вертолета, сильно повредив управляющий винт и ударив по редуктору. Для и так поврежденного вертолета этого оказалось достаточно…
Вертолет тряхнуло, начало разворачивать… майор мгновенно понял, что произошло…
— Держись!!!
Все схватились кто за что.
— Лошадь-семь, я подбит, хвостовой винт поврежден, первый пилот тяжело ранен, держусь на запасных контурах, турбины сильно греются, в воздухе держаться не могу. Совершаю жесткую посадку в районе с координатами…
В эфир летели сигналы тревоги, с земли — автоматные и пулеметные очереди. Второй вертолет вынужден был зависнуть, огрызаясь со всех трех пулеметных точек и становясь сам прекрасной мишенью для РПГ.
Удар о землю был довольно сильным, шасси вертолета сломались, но выдержали удар, и он тяжело сел на брюхо на относительно ровном месте, не повредив даже винтов. Несущий винт, если его повредить и от него полетят осколки, может, как косой, выкосить всю группу, находящуюся в десантном отсеке вертолета. Тут им повезло — они просто сели.
В этот момент пулеметчикам второго вертолета удалось идентифицировать и подавить крупнокалиберный пулемет, доставивший столько неприятностей. Следующей очередью, срезало вышедшего на позиции гранатометчика, он не успел выстрелить — но все понимали, что это ненадолго. В район боя стягиваются боевики, и вместо одного гранатометчика тут скоро будет десяток.
— Лошадь-восемь, нахожусь над местом падения Лошади-семь, Лошадь-семь совершил жесткую посадку, но выглядит неплохо, взрыва и пожара нет, фюзеляж цел.
В этот момент оставшийся в живых второй пилот Лошади-семь, только что спасший машину и экипаж, — еще несколько секунд в воздухе, и машина бы развернулась, ударилась об скалу и разрушилась бы, — совершил ошибку. Он отключил бортовое питание в вертолете — и одновременно обесточил оба бортовых минигана, которые в отличие от старого доброго пулемета Браунинга нуждались в электропитании. Остался один хвостовой крупнокалиберный, но толку от него было мало.
— Из машины! Занять оборону!
Повинуясь крикам майора Хугеля, морские пехотинцы выбирались из вертолета — хвостовая аппарель в полете была открыта, и выбраться можно было свободно, занимали круговую оборону. По ним не стреляли — Лошадь-восемь с тремя пулеметами все же подавил противника в этом месте. Стрельба будет потом.
— Сэр, «кобры» задачу не выполнили, в районе остаются неподавленные огневые точки, сами «кобры» получили повреждения — три из четырех. Один из спасательных вертолетов сбит, первый пилот в Багдаде[84], есть пострадавшие, но, по-видимому, ничего серьезного. Есть пострадавшие и в экипажах «кобр», сэр.
— Где он упал?
— Примерно два клика от района падения Дробовика-три.
— Мы наблюдаем место падения Дробовика-три через спутник?
— Да, сэр.
— Активность?
— Нулевая, сэр.
Перед адмиралом Конти была сейчас дилемма. Он вполне мог приказать морским пехотинцам грузиться на Лошадь-восемь — хоть с перегрузом, но старый добрый «морской конек» вытащит, вывезет — и убираться из этих гор к долбаной матери. И потом — уже спокойно готовить операцию. Но был шанс, что хоть один из членов экипажа Дробовика жив… может быть, ранен, но жив. И даже если они все мертвы — в руках противника не должны были оказаться тела американских солдат. Они служили своей стране, верно служили, когда им приказали пойти сюда — они пошли и не рассуждали, как либералы у телевизора, а
