жить.
Молодой человек окинул взглядом поля, утопавшие в зелени, что предвещало обильный урожай. Еще один день клонился к закату. Тайлер с неохотой повернулся спиной к дому, хотя мысль о том, что придется войти туда одному, пугала его еще сильнее. Сегодня вечером он позволит себе на шаг отступить от плана. Может быть, он позвонит ей. И, услышав голос Амелин, поймет, работает его план или нет.
— Ты выглядишь подавленной, дорогая, — заметила Розмари в конце ужина. С тобой все в порядке?
Амелия выпрямила спину, отвлекшись от невеселых мыслей, и сделала попытку улыбнуться.
— Конечно, у меня все хорошо, тетя Рози, но мне приятно, что ты интересуешься. Возьми еще пирога. Тебе не кажется, что тетя Вилли сегодня превзошла саму себя? Пирог всегда был ее коронным блюдом.
Розмари кивнула и с удовольствием положила себе немного восхитительного десерта. Вилимина с укоризной следила за действиями сестры, затем перевела строгий взгляд на племянницу. Она прекрасно понимала, что Амелия уходит от ответа.
Девушка надеялась, что тетушки не станут приставать к ней с расспросами. Тетю Рози легко было сбить с толку, тем более что она вечно витала в облаках. Но вот с тетей Вилли дело обстояло сложнее. Она не жила мечтами о прошлом. Она обеими ногами стояла в настоящем, с каждым годом становясь все более наблюдательной и реалистичной.
— Я заметила, что ты снова стала распускать волосы, — сказала Вилимина. — У тебя опять начались головные боли?
Амелии хотелось расплакаться. Что такое головные боли по сравнению с болями в сердце, которое лишь чудом продолжало биться! Она безумно скучала по Тайлеру. Ей не хватало его голоса и дразнящей улыбки, но больше всего она тосковала по его объятиям.
Вздохнув, она ответила:
— Да нет, тетя Вилли, мне просто захотелось чего-то новенького. По-моему, всем нам время от времени надо что-то в себе менять, как ты считаешь?
Розмари просияла, в то время как ее сестра нахмурилась.
— Я полностью согласна, — пропела Розмари, — а ты, сестричка? Помнишь, как мама однажды захотела поменять ковер в гостиной, а папе все время не нравился цвет? Правда, было смешно? Они несколько недель не разговаривали, а все потому, что мама сказала, будто розовый цвет на ковре напоминает его лысину.
Вилимина подняла вверх глаза, стараясь подавить улыбку.
— Да, помню, мне тогда было пять или шесть лет, но папа так и не забыл ее невольного оскорбления.
И тут зазвонил телефон.
Воцарилась тишина. Три женщины в ужасе переглянулись: никто никогда не звонил им в такое время. Честно говоря, им вообще редко кто звонил.
— Телефон! — воскликнула Вилимина.
— Знаю, что телефон, — пробормотала Розмари, — но кто может звонить в такой час?
— Еще только половина восьмого, тетя Вилли, — произнесла Амелия, — и есть только один способ узнать, кто звонит. Я возьму трубку.
— Нет, — осадила ее Вилимина, направляясь в прихожую, — я сама возьму. И выскажу этому наглецу все, что о нем думаю.
Розмари выглядела разочарованной. Если сестра накричит на этого человека, кем бы он ни был, он больше не позвонит. А когда люди звонят тебе вечером, значит, ты кому-то нужен. Розмари не хватало общения, ей хотелось поговорить с новыми людьми.
— Алло, — голос Вилимины был преисполнен негодования, которое сменилось ужасом и презрением, стоило ей услышать голос звонившего мужчины. Обернувшись, она посмотрела на Амелию так, словно у той выросли рога. — Это тебя, Тайлер Сэвэдж.
— Боже мой! — воскликнула Розмари. — Мне так нравится этот мальчик, он напоминает мне о…
Амелия была как громом поражена. Она взяла трубку из рук тетки, стараясь не улыбнуться при звуке знакомого глубокого голоса.
— Алло?
Тайлер улыбнулся и расслабился. Во всяком случае, она подошла к телефону. Это означает, что она не против с ним поговорить. Растянувшись на кровати, он поднес трубку поближе к губам. Раз уж он не может лежать с Амелией в одной постели, то хотя бы будет говорить с ней по телефону.
— Как дела? — спросил он.
— Хорошо.
В голосе девушки чувствовались боль и желание, то же самое, что испытывал он сам.
— Вы подумали над моим предложением? Не хотите пойти куда-нибудь поужинать?
Амелия чуть не запрыгала от радости. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Но приходилось держаться строго официально, потому что в спину дышала тетя Вилли.
— Да, — проговорила она, — честно говоря, я рассчитываю на вашу помощь в одном деле.
Закрыв глаза и сжав в руках трубку, Тайлер чуть не застонал. У него тоже было к ней дело, которое причиняло ему нестерпимую боль. Заниматься с ней любовью в течение следующих пятидесяти лет, возможно, поможет эту боль облегчить, если только…
— Я с удовольствием помогу, — ответил он. — Когда мы сможем увидеться?
— Как насчет субботы? Если вы, конечно, не заняты.
Милая, я готов самолично перекопать все свое поле, если это понадобится для встречи с тобой.
— Суббота мне подходит, — ответил он. — Я заеду за вами.
В его словах почудилось нечто смутно знакомое, но девушка тут же потеряла ход мысли, потому что Вилимина шумно выдохнула, а Розмари в восторге захлопала в ладоши.
— Хорошо, — сказала она, — и спасибо за то, что позвонили.
Это тебе спасибо, любимая, подумал Тайлер, вешая трубку.
— Что все это значит? — осведомилась Вилимина.
— Что, тетя Вилли?
— Как ты можешь общаться с таким мужчиной? И нечего строить из себя наивную дурочку. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Почему он тебе позвонил? Ты что, встречалась с ним за моей спиной? — Вили- мину переполняло возмущение.
— Да ради бога, Вилли, ей уже двадцать девять лет. Она может встречаться с кем угодно, за твоей спиной или за сараем. И я ничего плохого в этом мальчике не вижу. Если ты помнишь, вы с его матерью в школе были подружками.
Вилимина фыркнула.
— Но у него ужасная репутация. Помню, как-то раз…
— Ну, это было сто лет назад, — перебила Розмари. — Уверена, он исправился. И вообще, мужчина не будет мужчиной, если он не совершил в жизни ни одного безрассудного поступка. Помнишь, папу однажды поймали за…
Вилимине не хотелось вспоминать ту давнюю историю. Когда это случилось, мама пригрозила, что переедет в Новый Орлеан. Отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить ее. Голос Вилимины задрожал:
— Странно, ты не можешь вспомнить, куда положила вчера кошелек, зато прекрасно помнишь, что произошло семьдесят лет назад.
— Ничего странного, — возразила Розмари, и впервые резкость ее ответа заставила всех замолчать. — Я помню годы своего детства, потому что они были лучшими в моей жизни. После этого с нами ничего не произошло, кроме того, что мы постарели, Вилли.
— Нет, кое-что все-таки произошло, — тихо проговорила Амелия. — У вас появилась я.
Сестры переглянулись и одновременно улыбнулись.
— Правда, — хором сказали они, — у нас появилась ты.
Все на время забыли о звонке Тайлера. Вилимина вспомнила о нем только через несколько часов,
