Духа Святаго и от божественнаго воздействия, как из себя вышедшие и все Божественное Писание отвергшие, и все ведение, подаемое сим Писанием, из ума извергшие, не трепещут говорить окаянные, что такия действия бывают от опьянения и демонов. Будто неверные и совершенные невежды, не ученные божественным тайнам, они, когда услышат о божественном осиянии или освещении души и ума, или о созерцании и безстрастии, или о смирении и слезах от действия и благодати Святаго Духа, тотчас, как бы не имея сил стерпеть великаго блистания и силы словес сих, омрачаются паче очами души своей, чем просвещаются, и с великою продерзостию решают, что это от прелести бесовской, и не трепещут окаянные ни суда Божия, ни вреда, причиняемаго тем, кои слышат их. Мало того, они не колеблются утверждать, дерзкие, что в настоящия времена ничего такого не бывает от Бога ни в ком из верующих; а это есть крайнее нечестие, паче, нежели ересь. Ересь бывает, когда кто уклоняется от какого–либо догмата православной веры; но кто говорит, что теперь нет людей, которые бы любили Бога и сподоблялись приять Духа Святаго и креститься от Него, т. е. возродиться благодатию Святаго Духа и соделаться сынами Божиими, с сознанием, опытным вкушением и узрением, — тот низвращает все воплощенное домостроительство Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и явно отвергает обновление образа Божия или человеческаго естества, растленнаго и умерщвленнаго грехом. Обновлением я называю возсоздание нашего естества, которое совершил Христос Господь, преложив его из тления в нетление и из смертности в безсмертие.
Мы исповедуем, что как невозможно спастись никому, кто не крестится водою и Духом, так и тому, кто согрешает по крещении, если не покается и опять не восприимет благодати Святаго Духа и не будет возсоздан и обновлен свыше, невозможно спастись, как утверждает сие Господь, сказав Никодиму:
СЛОВО ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТОЕ
Тот человек, который, презрев все земное и самую жизнь свою, желает приступить к совершению истиннаго покаяния по заповеди Христовой, будучи уверен, что сам по себе не может, как должно, совершить сие спасительное дело, пусть взыщет опытнаго отца духовнаго и нашедши припадет к нему со страхом и трепетом, слушается его во всем, что он ни скажет ему, со всем вниманием, от него научается, что следует делать, проходя путь покаяния, научается и духовному деланию всяких добрых дел. Я сказал, что ему надо иметь страх и трепет: это для того, чтоб не лишиться ему того великаго блага, какое имеет получить от него, и не быть осуждену в вечный огнь адский, как неуспешному и неискусному делателю заповедей Божиих. Ибо если он слова духовнаго отца своего будет принимать так, как бы они исходили из уст самого Бога, с уверенностию, что от них жизнь, если исполнит их, и смерть, если преступит; то будет соблюдать их с точностию и вниманием великим. Если такое положит он начало делу своему и несомненную будет содержать веру в данныя нам Богом обетования; то станет преуспевать по Богу день ото дня, и по чину шествуя путем заповедей, возрастать в духовном жительстве, и по благодати Господа нашего Иисуса Христа соделается наконец мужем совершенным.
Послушай же со вниманием, какия обетования даровал нам Господь наш Иисус Христос. —
Итак, кто имеет в уме своем все сие, сказанное нами, и все подобное сему, тот день и ночь занимается тем, обсуждает, как что лучше сделать, и делает то со всем усердием и тщанием, и таким образом мало–по–малу забывает мир и яже в мире, — деньги, имущества, родных, — и соответственно тому единится и сочетавается с духовным, т. е., чем более отдаляется от мирскаго, тем более прилепляется к духовному. Преуспевая же таким образом день ото дня, он замечает, как мало–по–малу истощаются злые помыслы, прежде не дававшие ему покоя, и отбегают от него; потом познает, как сердце его умягчается, сокрушается, приходит в смирение и раждает смиренномудрые помыслы; а когда восчувствует все сие, тогда посредством всего сего, и также чрез многия скорби и искушения, приходит в сокрушение и слезы; и чем более смиряется, тем более сокрушается, потому что смирение раждает плач, а плач питает матерь свою, то–есть смирение, и возращает его. Когда же делание плача соединяется с исполнением заповедей Божиих, тогда оно омывает, — о, чудо, — и очищает душу от всякой скверны и изгоняет из нея всякую страсть и всякую похоть плотскую и мирскую. Таким образом наконец человек делается свободным от всякаго мирскаго похотения и от всех страстей как телесных, так и душевных. Как человек, скинув одежды