— Прыгай! — завопил Джо.
Блейн замешкался. Как молния, мелькнула мысль: не может он прыгать! Не может бросить здесь этого человека — липучку по имени Джо. Он должен остаться. В конце концов, это его сражение, а не их.
Пальцы Люсинды впились в его руку:
— Дверь!
— Но Джо...
— Дверь! — пронзительно крикнула она.
Прямо перед машиной взорвалась еще одна граната. Блейн нащупал дверную ручку, нажал. Дверца распахнулась, с размаху вернулась назад и больно стукнула в бок. Блейн метнулся на шоссе, ударился плечом о бетон и покатился к обочине. Бетон окончился, и Блейн полетел в никуда.
Приземлился он в жидкую грязь. Поднялся, отплевываясь и разбрызгивая вокруг себя болотную жижу. В голове стоял жуткий звон, перед глазами плыли круги, тупо ныла шея. Плечо, которым он ударился о бетон, горело огнем. В ноздри бил терпкий запах перегноя, плесени, гниющих растений. Вдоль придорожной канавы дул пронзительный холодный ветер.
Вверху на дороге опять громыхнуло, и в свете вспышки Блейн увидел, как взметнулись в воздух бесформенные обломки. И тут же к небу, словно факел, взвился огромный яркий костер.
«Это машина»,— подумал Блейн.
А в машине — Джо. Маленький человечек, липучка, приставший к Блейну утром на стоянке и вызвавший у него лишь раздражение и злость. И вот теперь человечек погиб. Он сознательно пошел на смерть ради чего-то большего, чем он сам.
Блейн побрел вдоль канавы, пригибаясь и прячась за тростником.
— Люсинда!
Впереди послышался всплеск. Блейн даже удивился — настолько сильный прилив облегчения и радости прихлынул к груди.
Значит, она спаслась; она здесь, в придорожной канаве, в безопасности... ну, скажем, в относительной безопасности. Их могут обнаружить в любую минуту. Надо уходить, и чем быстрее, тем лучше.
Костер на шоссе догорал, стало темнее. Блейн зашлепал по воде вперед, стараясь не слишком шуметь.
Она поджидала его, прижавшись к насыпи.
— Вы в порядке? — прошептал он, и женщина быстро кивнула во тьме.
Она подняла руку, указывая в сторону от шоссе. За болотом, густо поросшим камышами, высилось здание Центра, освещенное первыми лучами рассвета.
— Мы почти у цели,— мягко проговорила Люсинда.
Она пошла вперед, из канавы в болото, вдоль ручейка, струившегося меж тугих стеблей осоки и тростника.
— Вы знаете дорогу?
— Идите за мной,— сказала она.
Он вяло подумал про себя: «Интересно, сколько лазутчиков пробиралось этой тайной тропой через трясину? И сколько раз сама Люсинда шагала туда и обратно?» Трудно как-то представить ее такой — заляпанной грязью и тиной, устало бредущей по болоту. За спиной послышались крики отряда охранников, сидевших в засаде за дорожным заграждением. Надо же! Видно, головорезы Фарриса совсем озверели, если не побоялись заблокировать общественную магистраль. За такие штучки можно и по шее схлопотать.
Он сказал Люсинде, что охранники не станут искать его в Центре. Как видно, он ошибся. Они поджидали его на шоссе, уверенные в том, что он попытается проникнуть в здание. Почему?
Люсинда остановилась возле дренажной трубы диаметром около трех футов, из отверстия которой тонкой струйкой бежала вода, стекая в болото.
— Ползком сможете? — спросила она.
— Я сейчас все смогу.
— Смотрите, путь неблизкий.
Он взглянул на массивное здание Центра, росшее, как казалось отсюда, прямо из болота.
— Всю дорогу по трубе?
— Всю дорогу.
Она подняла испачканную ладонь и откинула со лба прядь волос, оставив на лице полоску грязи. Блейн усмехнулся, глядя на нее, такую промокшую и измотанную, совсем не похожую на холодное невозмутимое создание, сидевшее утром напротив него за столом.
— Если вздумаете смеяться,— сказала она,— клянусь, я влеплю вам затрещину.
Она уперлась локтями в нижнюю стенку трубы и залезла внутрь, извиваясь всем телом. Потом встала на четвереньки и поползла вперед. Блейн последовал за ней.
— Маршрут у вас отработан четко,— прошептал он. Труба подхватила шепот, стократно умножив его, перекатывая от стенки к стенке причудливым эхом.
— Иначе нельзя. Мы боролись с опасным противником.
Казалось, прошла уже целая вечность, а они все ползли и ползли по трубе.
— Здесь,— сказала наконец Люсинда,— Осторожнее!
Она протянула Блейну руку, потащила за собой. Сбоку пробился слабый лучик света: в обшивке трубы зияла узкая щель.
— За мной! — Люсинда протиснулась в щель и пропала из виду.
Блейн с опаской полез за ней. Рваный край обшивки врезался в спину, располосовал рубашку, но Блейн с усилием пропихнул тело вперед и упал.
Они стояли в полутемном коридоре. Воздух был застоявшийся, затхлый; по влажным каменным стенам сочилась вода. Дойдя до ступенек, они поднялись наверх, прошли по другому коридору, потом опять наверх.
И вдруг сырые камни сменились знакомым мраморным вестибюлем. Над сияющими медью дверями лифтов горели яркие настенные светильники.
Стоявшие в вестибюле роботы все как по команде обернулись и направились к ним. Люсинда вжалась в стену.
Блейн схватил ее за руку.
— Быстро назад!
— Блейн! — окликнул его один из роботов,— Погодите минуту!
Блейн развернулся и замер, выжидая. Роботы остановились.
— Мы ждали вас,— продолжал робот-спикер,— Мы были уверены, что вы придете.
Блейн дернул Люсинду за руку.
— Погодите! — шепнула она,— Послушаем, чего он скажет.
— Ример предупредил нас, что вы вернетесь,— сказал робот,— Он знал, что вы попытаетесь.
— Ример? При чем тут Ример?
— Мы на вашей стороне,— объяснил робот,— Мы вышвырнули отсюда охранников. Пожалуйста, следуйте за мной, сэр.
Двери ближайшего лифта медленно раздвинулись.
— Пошли! — сказала Люсинда.— Похоже, все в порядке.
Они вошли в кабинку, робот-спикер за ними. Лифт взмыл вверх, остановился, и они проследовали сквозь плотный строй роботов, выстроившихся в две шеренги от самого лифта до двери с табличкой «Архив».
В дверях стоял человек — крупный, почти квадратный, темноволосый. Блейн встречался с ним раньше, правда не так уж часто. Человек, написавший в записке: «Если захотите встретиться, я к вашим услугам».
— Наслышан о ваших подвигах, Блейн,— сказал Ример.— Я надеялся, что вы постараетесь вернуться. Я рассчитывал на вас.
Блейн поднял на него измученные глаза:
