армии в Бессарабию. Однако нет никаких данных о связях Мейера Зайдера с румынскими спецслужбами, да и поведение самого убийцы совсем нехарактерно для наемного убийцы.
Григорий Григорьевич высказывает мысль о том, что его отец чуть ли не стал основоположником советских бронетанковых войск. На самом деле Котовский лишь предлагал включить в состав кавалерийских дивизий автобронетанковые отряды. Это предложение основывалось на опыте Гражданской войны и, в частности, боевых действий против повстанцев в Тамбовской губернии. Но оно не было оригинальным. Аналогичные предложения исходили и от других советских военачальников — Буденного, Ворошилова и Тухачевского.
По мнению сына Котовского, ссылавшегося на виденный им документ, существовал план, согласно которому кавкорпус Котовского должен был формально выйти из подчинения командованию Красной армии и помочь бессарабским повстанцам справиться с румынскими войсками. Возможно, он имел в виду подготовленное Котовским письмо с предложением о создании Молдавской Советской Республики, которое мы выше цитировали. Но там нет конкретного предложения, чтобы войска Котовского формально вышли из подчинения Москвы и вторглись в Бессарабию. Однако не исключено, что сын Котовского имел в виду какой-то другой, еще не опубликованный документ, который предусматривал повторение в Бессарабии того же сценария, который поляки осуществили с созданием Срединной Литвы.
Ольга Петровна так вспоминала об обстоятельствах убийства: «5 августа 1925 года Котовский был на костре в Лузановском пионерском лагере и вернулся около 9 часов вечера. Отдыхающие решили устроить нам проводы. Собрались около 11 часов ночи. Котовский с неохотой пошел, так как не любил таких вечеров, да и был утомлен: он рассказывал пионерам о ликвидации банды Антонова, а это для него всегда значило вновь пережить большое нервное напряжение.
Вечер, как говорится, не клеился. Были громкие речи и тосты, но Котовский был безучастен и необычайно скучен. Часа через 3 стали расходиться. Котовского задержал только что приехавший к нему старший бухгалтер Центрального управления военно-промышленного хозяйства. Я вернулась домой одна и готовила постель.
Вдруг слышу короткие револьверные выстрелы — один, второй и затем мертвая тишина. Как электрическим током пронзила мысль: „Это выстрелы в него“. Я побежала на выстрелы, крича: „Что случилось?“ Ни звука в ответ. У угла главного корпуса отдыхающих вижу распластанное тело Котовского вниз лицом. Бросаюсь к пульсу — пульса нет. Кричу: „Люди, скорее на помощь, Котовский убит!“
Услышав выстрелы у себя под окнами, отдыхающие спрятались и только на мой зов вышли. Котовского внесли в столовую, я осмотрела маленькую ранку в области сердца. Признаков жизни не было да и не могло быть, так как пробита была аорта, и смерть наступила мгновенно.
До приезда следственных органов, заперев столовую, я вернулась на дачу. Силы оставили меня, и я села на веранде. Подходит начальник охраны сахарного завода, прибывший в Чебанку несколько дней тому назад. Бросается передо мной на колени: „Спасите меня, вы были матерью для всех в корпусе, будьте и мне матерью, спасите меня — я убийца“. Я могла только сказать: „Вон отсюда“. Он ушел. Я собрала все свои силы и побежала к директору совхоза. Рабочие бросились искать убийцу, и конные догнали его, уходящего берегом моря по направлению к Одессе».
Существует еще и, так сказать, «экономическая» версия убийства легендарного комбрига. Сахарный завод давал очень большую прибыль. Начальник охраны завода Мейер Зайдер, пользуясь своим служебным положением, совершил крупные кражи сахара или денежных средств, а Котовский узнал об этом. Приблизительно в два часа ночи к Котовскому приехал старший бухгалтер Центрального военно- промышленного управления и сообщил о результатах ревизии. Возмущенный Котовский решил разобраться с начальником охраны завода. Тогда Зайдер попытался шантажировать комкора. Котовский в ярости бросился на Зайдера с кулаками, а тот с перепугу застрелил Котовского.
Эта версия вряд ли имеет отношение к действительным мотивам убийства. Начальник охраны сахарозавода сам по себе ничего украсть не может. Он может только войти в преступный сговор с руководством завода и организовать нелегальный вывоз продукции без накладных или по фальшивым накладным. Причем у этого нелегального сахара должны еще найтись покупатели. Но руководство завода может и само организовать вывоз сахара по фальшивым накладным, и тогда начальник охраны будет ни при чем. Он ведь не знает, что накладные — фальшивые. Так что если даже допустить, что Котовский накануне своей гибели получил какую-то информацию о хищениях на сахарозаводе, он бы в первую очередь стал разбираться с директором завода, а не с начальником охраны. Охрана ведь могла ловить только несунов — рабочих завода. Для расследования же крупных хищений требовались не вохровцы, а бухгалтера и ревизоры.
Бывший командир штаба 2-го корпуса Евгений Сергеевич Шейдеман, автор одного из первых биографических очерков о Котовском, свидетельствовал: «Через несколько дней после убийства, просматривая бумаги Котовского, я нашел чрезвычайно характерный документ — письмо Зайдера на имя Котовского. В этом письме Зайдер, в то время работавший на нашем сахарном заводе в качестве начальника охраны и совершивший на заводе несколько краж, обращался к Котовскому с целым рядом наглых требований, в том числе с требованием, чтобы Котовский назначил его администратором сахарного завода. Причем в конце письма он позволил себе прибегнуть даже к угрозам. Получив письмо, Григорий Иванович сказал своей жене Ольге Петровне: „Ну, видно настала пора совсем развязаться с Майорчиком, так как его нахальство начинает превосходить всякие границы“. Через три дня после этого Зайдер убил Котовского».
Это свидетельство укладывается в официальную версию о том, что Зайдер убил Котовского из-за того, что тот не повысил его в должности. Однако оно не снимает ранее возникших и новых вопросов. Почему Котовский должен был сделать Зайдера директором сахарозавода? Почему и чем угрожал Зайдер Котовскому? И почему отказ Котовского сделать его администратором завода спровоцировал Зайдера на убийство? Неужели он надеялся после убийства избежать тюрьмы? Не исключено, что свое свидетельство Евгений Сергеевич выдумал, чтобы подкрепить официальную версию. Бывший офицер царской кавалерии и сын известного генерала С. М. Шейдемана хотя и дослужился в Красной армии до комбрига, но в 1938 году был расстрелян.
Убийца Котовского не был ни его адъютантом, ни курьером штаба, как называли его в некоторых публикациях. Можно вполне поверить Ольге Петровне, что Мейер Зайдер был начальником охраны Перегоновского сахарного завода. Часто его называют адъютантом Мишки Япончика. Но достоверных подтверждений этому нет. Как мы помним, Утесов упоминал адъютанта Япончика, но называл его Мейер Герш-Гундосый. Кроме того, он утверждал, что адъютант «короля» криминальной Одессы был одноглазым. Ни водном источнике не говорится, что убийца Котовского был одноглазым. Поэтому кажется несостоятельной версия, будто Мейер Зайдер мстил Котовскому за гибель Япончика. Во-первых, Котовский не был непосредственным виновником его убийства. Во-вторых, начальник охраны Перегоновского сахарного завода вряд ли был так уж близок к Япончику. Об убийце Котовского достоверно известно только то, что в 1917–1920 годах он был владельцем большого публичного дома в Одессе. Такая должность скорее подходит не гангстеру-налетчику, а пособнику-барыге. В 1918 году Зайдер спрятал Котовского в своем заведении после налета на контрразведку, когда его преследовали солдаты и полицейские, и дал Григорию Ивановичу гражданское платье, на которое тот сменил надетый для маскировки офицерский мундир. Котовский не забыл этой услуги, спасшей ему жизнь, и обещал отблагодарить. После того как в Одессе установилась советская власть, публичный дом был закрыт и Зайдер оказался безработным. Помыкавшись несколько лет случайными заработками, он в 1922 году явился к Котовскому в Умань. И тот выполнил обещание, устроил его начальником охраны сахарного завода. Зайдер же подсказал Котовскому одну здравую экономическую идею. Заготовляемые в ВПО корпуса кожи котовцы стали возить в Иваново, где обменивали на ткани, из которых, в свою очередь, в мастерских корпуса шили обмундирование. Если бы речь шла о мести за Япончика или за что-то (кого-то) еще, Зайдер имел сколько угодно времени для ее осуществления таким образом, чтобы беспрепятственно скрыться с места преступления. Поэтому о заранее подготовленном убийстве и речи не может быть. Ведь убийца без сопротивления сдался в руки котовцев.
Для того чтобы понять, почему Зайдер стрелял в Котовского, проследим его дальнейшую судьбу, а также попытаемся реконструировать судьбу одного из его убийц. Зайдера сначала пытались обвинить в том, что он убил Котовского по заданию румынской службы безопасности («сигуранцы»), но быстро поняли, что на румынского агента он не тянет. Да и поведение Майорчика было совсем не таким, каким должно быть
